Горничная немого дома - Ольга Сурмина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Что? — Она сдвинула брови, никак не в состоянии поверить своим ушам. - И как это понимать?
- Вам очень нужно профессиональное, своевременное лечение. Я выдам вам направления на дополнительные анализы, часть из них даже успеете сдать сегодня. И не бойтесь, оно лечится, и вполне успешно.
- Я не боюсь. - Спокойно произнесла она, хотя влаги в глазах становилось настолько много, что она начинала бесконтрольно течь по бледным щекам, которые теперь украшал пунцовый, болезненный румянец. — Мне нужно написать заявление, я хочу стать донором для моего брата. - Спокойствие постепенно срывалось, но девушка из последних сил держала себя в руках.
- Об этом не может быть и речи. В любом случае перед таким серьезным шагом, нужно пройти медицинский осмотр, а с таким диагнозом вы его не пройдете.
- Но вы сказали это не точно!
- Я бы на вашем месте не рассчитывал на ошибку, ее процент минимален. У вас серьезные нарушения, подумайте лучше о себе, а донора мы найдем, не беспокойтесь. — С этими словами он скрылся за дверью процедурного кабинета, а обессиленная Нона, более, не в силах контролировать свое тело, на четвереньки рухнула на пол.
Вся жизнь сейчас носилась перед ясными, распахнутыми, светлыми глазами. С такой болезнью ее уволят, мало того, не возьмут никуда. С такой болезнью она не сможет стать донором, и теперь, возможно, не сможет даже выкупить его. С такой болезнью она и сама себя не сможет вылечить, недееспособный член общества, биомусор. Грязь.
Она схватилась обеими руками за влажное, красное лицо, и, теперь уже не в силах себя сдерживать, разрыдалась, ломаясь пополам примерно в области живота.
Одинокий, пустой коридор давил, за окнами гудел ветер, а тени от удаляющихся стен опускались на ее серое, незаметное тело. Ничто в целом свете теперь не сможет исправить эту ситуацию, страшные обстоятельства, в какие ее угораздило попасть. Видимых решений не было, и она продолжала рыдать, заливая соленой жидкостью чистый больничный пол.
И все старания, все муки... ее не хватило совсем немного. Сейчас ей казалось, что все, что было, было напрасно. Она силой растягивала себя в разные стороны.
Влезала в шкуры, что были ей явно малы, буквально, втискивалась в замочную скважину, глотала обиды одну за другой, прощала то, что нельзя было прощать, переступала через себя снова и снова. Денег скопила, но что с ними делать, когда нет самого главного? Ждать? Просто сидеть и ждать?
Сальровел впилась короткими ногтями в кожу лица, но те все равно оставляли кровавые лунки, боли она в тот момент не чувствовала. Только гнетущую безысходность, и всепоглощающий страх за будущее, за брата, за себя. Колени затекали, появлялись спазмы, пальцы немели и кололи, но физически не чувствовалось ничего. Даже страшной, буквально, разрывающей боли в груди.
Ей стоило попробовать найти Ран, обсудить с ней все, что сейчас всплыло. Они все равно узнают, когда врачи соберут подробные отчеты о состоянии здоровья всех девушек, так что нет смысла скрывать. Днем раньше, днем позже. Какая разница?
ЕЙ очень нужен был совет.
Вставая на дрожащие ноги, она вытирала красные, припухшие глаза. Волосы прилипали ко влажному лицу, но она закидывала их подальше, напряглась, и попыталась взять себя в руки. Постепенно получалось, правда, сбитое, глубокое дыхание ровнее не становилось. «Синяя» медленно моргала, а после, потряся головой, резко и быстро пошла вперед. Возможно, управляющая уже ожидает в фойе, или ждет на одном из этажей... стоило пройтись, немного успокоиться, за одно и найти ее. Отчего-то Ноне казалось, что это будет быстрее, чем можно было подумать.
Устало спускаясь вниз, Тео бегло осматривал идущих навстречу ему людей - нет, никого из них он не знал и, в общем-то, знать не хотел. Когда его лечащий врач был занят, можно было посидеть на лавочке, на самом входе в больницу, там ему становилось комфортно и свежо. Облака плыли по небу, зачаровывающе гипнотизировали, не оставляя от неприятных эмоций и следа. В целом, он был очень светлым человеком, светлым и сильным, что позволило ему не сойти с ума в своем запертом одиночестве.
Хотя все равно испытывал жгучую неприязнь к работодателю своей сестры. Кто он такой, что она не хочет о нем говорить? На самом деле молодой... человек?
Быть не может. Скорее уж урод, который делает то, что рассказывать Ноне просто стыдно. Но она не уволится сама. Ни за что. Так что Тео... хотя бы попробовал ей «помочь» с этим. Хотя бы попробовал.
На ресепшене сидела усталая сотрудница больницы, она крайне недовольно отвечала на звонки и записывала новых клиентов, но натягивала на лицо искусственную улыбку, как только снимала трубку. Там было гораздо холоднее, холоднее, чем в любом другом месте клиники, и этим можно было наслаждаться вечно. Высокие фикусы, стеклянные двери, светлое, просторное помещение...
На секунду парень вздрогнул и обернулся — на первом этаже раскрылся лифт. Его лицо сделалось слегка обескураженным и отчужденным, ведь он снова встретил тех, с кем пересекался практически только что. Высокий темноволосы мужчина, и женщина среднего возраста, они что-то внимательно обсуждали, возможно даже немного спорили друг с другом. Сальровел вздохнул, губы перекосило странное выражение, напоминающее недовольную, разочарованную ухмылку.
В то же время, на другом конце помещения, по маленькой, узкой лестнице, спускался еще один человеческий силуэт. Уже погруженный в собственные мысли, Теодор быстро глянул еще и туда, но резко взгляд зацепился. Внутри все похолодело, а по спине побежали мелкие, нервенные мурашки. Единственное, что он успел — резко выдохнуть, и тут же был замечен этой, до боли знакомой фигурой.
Застывшая в проеме Нона сглотнула тяжелый ком и раскрыла рот. Сколько времени... а он здесь. Прямо здесь, стоит, его печальные глаза, добрая улыбка...
Уголки ее рта вновь начали дрожать и, зажмурившись, девушка кинулась вперед, по пути цепляя стенные выступы и скользя по начищенной плитке.
Несколько секунд и, с отчаянным воплем, она повисла на шее у родного, любимого брата. Тот растянулся в самом мягком выражении, и стал осторожно гладить по спине едва не рыдающую сестру. Они смотрели друг на друга, словно два отражения, словно две стороны одной монеты, одна карта с разных сторон. Парень был на
