Духи и существа Японии - Лафкадио Хирн

Убедившись в тщетности поисков, они решили, что птица сбежала через какую-то дыру, которых в доме хватало, и ушли.

Когда крестьянин вернулся домой, жена рассказала ему о фазане и о том, как впопыхах сунула его в корзину.

– Удивительное дело, – сказала она, – когда я схватила его, он совсем не сопротивлялся, и вот так и сидит до сих пор в этой корзине. Теперь я не сомневаюсь, что это мой свёкр.

Крестьянин открыл корзину и достал птицу. Та сидела у него на руках, словно домашняя, и доверчиво смотрела на человека одним глазом.

– Смотри-ка, точно! – воскликнул крестьянин. – У него нет правого глаза! Отец ведь потерял правый глаз! Теперь и я думаю, что, скорее всего, это мой отец. И глядит на меня точно так же, как при жизни. – Он немножко подумал и произнёс: – Если это и правда мой бедный отец, наверное, он решил, что раз он теперь птица, то уж лучше отдать себя детям, пусть съедят, чем стать добычей охотников. И тогда всё получается, как в твоём сне! – С этими словами он одним махом свернул фазану шею.

При виде такого жестокого поступка женщина заплакала и стала кричать:

– Ты злой, недобрый человек! Ты демон! У тебя сердце демона, иначе ты бы никогда так не сделал! Лучше я умру, чем буду жить с таким человеком!

С этими словами она выскочила за дверь, даже не надев сандалии. Муж схватил её было за рукав, но она вырвалась и убежала, рыдая. Так, босая, она и промчалась до самого города и остановилась лишь у ворот дома дзито.

Правитель заинтересовался плачущей женщиной и расспросил её. Она поведала господину обо всём случившемся: о том, что привиделось ей во сне, о том, как спрятала фазана, чтобы спасти его, и, наконец, о том, как её муж жестоко поступил с бедной птицей.

Правитель ласково говорил с ней и приказал, чтобы с женщиной хорошо обращались. Потом он послал воинов схватить её мужа. Уже на следующий день тот предстал перед судом.

Крестьянина заставили признаться в убийстве, и настало время вынесения приговора. Судья сказал:

– Только человек со злым сердцем способен сделать то, что сделал ты. Такой человек – позор для общества, в котором он проживает. Люди в моей префектуре почитают родителей, живых или усопших, и тебе не место среди них.

В результате крестьянина изгнали и под страхом смерти запретили возвращаться. А его жене дзито пожаловал землю, а позже нашёл ей прекрасного мужа.

Сон Акиносукэ

Некогда в домене Тоити провинции Ямато жил го́си[36] по имени Мията Акиносукэ.

Дом его окружал прекрасный сад, украшением которого был очень старый кедр. Под ним хозяин любил отдыхать в жаркие летние дни.

Вот однажды сидел он в тени большого дерева с двумя друзьями, и внезапно одолела его дремота. Он попросил у друзей прощения, если вдруг заснёт в их присутствии, прилёг у подножия кедра, и привиделся ему сон.

Казалось ему: по склону ближайшего холма спускается процессия явно благородного даймё. Он встал, чтобы рассмотреть происходящее получше, и тут же понял, что более богатой и важной процессии видеть ему не приходилось… И направлялась она прямо к его дому! Возглавляли процессию пышно одетые молодые люди, впряжённые в большой лакированный паланкин госё-гурума, обтянутый голубым шёлком.

Процессия двигалась неторопливо и остановилась возле дома Акиносукэ. Из паланкина вышел мужчина в роскошных одеждах. Он подошёл к Акиносукэ, низко поклонился и сказал:

– Почтенный господин, перед вами кэрай кокуйо Токойо[37]. Господин мой король приказал мне приветствовать вас от его имени и поступить в ваше распоряжение. Кроме того, он просил меня сообщить, что желает видеть вас у себя во дворце. Нижайше прошу вас сесть в паланкин и проследовать с нами во дворец.

Акиносукэ хотел было ответить надлежащим образом, но от волнения не смог говорить. Он вообще чувствовал себя так, словно лишился воли и мог делать только то, что говорил ему кэрай[38]. Он сел в паланкин: вассал уселся рядом с ним и хлопнул в ладоши. Молодые люди тотчас подхватили шёлковые постромки, развернули тяжёлый паланкин на юг и двинулись в том направлении.

Так началось путешествие.

К изумлению Акиносукэ, длилось оно недолго. Вскоре паланкин остановился перед огромными двухэтажными воротами – «ромори» – в китайском стиле. Акиносукэ не мог припомнить, чтобы раньше видел в окрестностях что-либо подобное. Кэрай вылез и ушёл со словами:

– Я доложу о вашем почётном прибытии…

Спустя короткое время из ворот вышли два господина с благородными лицами и направились к нему. Пурпурные шелка и высокие шапки указывали на их высокое положение. Они почтительно поклонились и помогли Акиносукэ выйти из паланкина. Затем его провели через обширный сад ко входу во дворец, фасад которого простирался с запада на восток на несколько лиг в длину. Акиносукэ проследовал в богато украшенный зал. Сопровождавшие подвели его к почётному месту, отошли и расселись поодаль, а слуги в парадных ливреях предложили гостю напитки. Акиносукэ освежился, господа в пурпурных одеждах очень низко поклонились ему, встали и заговорили, строго чередуясь, согласно придворному этикету:

– Наша почётная обязанность, – заявил один,

– …назвать причину вашего вызова во дворец правителя, – продолжил другой.

– Наш господин желает сделать вас своим приёмным сыном…

– …и повелевает вам безотлагательно жениться на его дочери, принцессе.

– Свадьба состоится сегодня. Сейчас мы отведём вас в приёмный покой…

– …его величество уже ждёт.

– Но прежде вам надлежит принять вид, подобающий предстоящей церемонии[39].

Проговорив всё это, они сопроводили Акиносукэ в комнату, где стоял большой лакированный комод.

Из ящиков явились одежды и пояса из дорогих переливающихся шёлков, а также королевский головной убор. Акиносукэ одели, как подобает жениху, и повели его в зал для аудиенций.

Там в высокой чёрной церемониальной шапке и жёлтой шёлковой мантии сидел на дайдза[40] сам кокуйо Токойо.

Справа и слева от него выстроилась орда сановников, неподвижных и величественных, словно идолы в храме.

Акиносукэ прошёл по этому коридору и приветствовал короля, по обычаю трижды пав перед ним ниц.

Король милостиво кивнул и произнёс:

– Тебе уже сообщили, зачем мы вызвали тебя. Мы решили, что ты станешь мужем нашей единственной дочери. Мы собираемся провести свадебную церемонию прямо сейчас.

Едва король кончил говорить, послышалась