Опасный защитник - Тэя Ласт

а руки в карманах, демонстрируют его расслабленность.

Ситуация злит, а по какой причине и что конкретно подбросило уровень злости выше, осознать не могу.

Однако, этот разговор, в котором он участвует… то, чего бы я никогда не хотела.

– А Макару можете передать, что мальчик у меня. – чеканит ни на секунду не сводя давящего взгляда с Аллы: – Если хочет забрать, пусть приходит, обкашляем.

Последнее звучит явно ядовито.

– Так вот, почему смелая стала…

Возвращаясь к своей тлеющей сигарете в пепельнице, с якобы полным пониманием, Алла плюхается обратно на кушетку.

Порываюсь дальше собирать вещи, выгребая одежду комом и заталкивая то в рюкзак, то в пакет.

– Раньше не была такой? – неожиданно задает вопрос Алый.

Даже стопорюсь, бросая разъяренный взгляд в него. Однако, он совершенно не обращает внимания.

– Раньше была…– Алла задумывается и по пьяному взгляду с поволокой понятно, что она окунается в воспоминания: – Отличница Сонечка, прелестница Сонечка! И посуду вымоет, и квартиру уберет! Умница Сонечка…

Так говорил мой отец. Сглатываю, пытаясь удержать в себе порыв найти свой маленький нож и воткнуть ей в руку, которой она драматично водит в воздухе.

Юматов стоит не двигаясь и кажется даже не моргает.

– Идеальная Сонечка…– усмехается Алла: – А я?! – обращается к мужчине.

– Хватит. – цежу сквозь зубы, желая поскорее убраться отсюда.

– Да если бы не ты, у нас было бы все хорошо! – орет во весь голос, вновь подскакивая: – Еще и затыкать мне рот будешь, малолетка?! Что ты вообще знаешь?!

Выставляю руку вперед, чтобы не приближалась. Правда, это излишне, вижу, как практически согнувшись из-за роста, Юматов удерживает ее за шкирку.

– Моего человека трогать запрещено.

Стальным голосом тихо предупреждает. А я чувствую, как внутри срывается собственная лавина.

– Если бы не я, твой сын был бы мертв! – часто моргаю останавливая непрошеные слезы: – Если бы не я, даже этого долбанного мусора у тебя не осталось бы! – окидываю взглядом помещение: – Ты ничтожество…Ты сама слила свою жизнь, а теперь винишь меня?!

Закидываю рюкзак на плечо, хватая пакет, и другой рукой, подбирая поезд Артема с пола.

– Иди к машине. – приказывает Алый.

Выхожу на воздух. Короткие частые вдохи.

Мне не впервые выслушивать ушат дерьма, но каждый раз, когда она напоминает о той жизни, что была до, сложно не проваливаться в прошлое.

Останавливаюсь у черного монстра, прислонившись лбом к холодному металлу.

С каждым новым днем, маленькая девочка, что заперта внутри меня убеждается, что другой жизни не будет.

Что она невозможна.

И из раза в раз разочарование с новой силой забирает в свое царство, из которого выходить все сложнее и сложнее.

– Садись. – раздается позади, и я тут же смахиваю головой.

Стараюсь хотя бы временно изобразить, что мне нет ни до чего дела.

Однако, все же есть…и кроме той тьмы, что я ощущаю, крутятся мысли…почему он так поступил?

Меня никто никогда не защищал…кроме папы. И я, не считая последних событий, очень редко просила о помощи. Только в чрезвычайных ситуациях.

Но сейчас…украдкой наблюдая за мужчиной, я пытаюсь найти варианты ответа на вопрос, какого черта он делает.

Глава 11.

Лежу в кровати, глядя в потолок и непрерывно прокручивая вчерашний день. Безусловно, спрашивать у Алого прямо, для чего он сейчас пытается показаться человечным, глупо. Но и усмирить мысли не получается.

С одной стороны, казалось бы, можно сказать ему спасибо, что подумал о том, что нам нужны вещи из дома. С другой стороны, этот человек явно ничего не делает безвозмездно.

Вопрос лишь в том, чего таким образом он хочет.

Вчера, как только мы вернулись в особняк, он без слов высадил, бросив лишь то, что есть какой-то Серый, к которому можно обратиться. А после Юматов оставил меня на крыльце, поднимая клубы пыли в воздух.

Ничего не сказал, ничего не требовал…Просто отвез и привез. Сам.

Хмурюсь, стараясь разобраться. Он как будто понимает, что не получится просто прийти и уложить меня на лопатки в кровати. Однако, в целом, и я осознаю, что должна быть к этому готова.

Разговоров о желании тут не может быть, но в памяти отложились его прикосновения, вызывающие иррациональное волнение.

Переворачиваюсь на бок, лицом к спящему брату. Тот самый бритоголовый Серый сказал, что сегодня его повезут в школу, и я безгранично рада, что жизнь Артема, если изменится, то в лучшую сторону.

Стоит только вспомнить восторг ребенка, который вчера ел нормальную еду. А перед этим устроил в комнате настоящую вакханалию, соорудив из предметов мебели целую конструкцию.

Ради этого можно и потерпеть, правда?

Старалась вчера избежать вопросов о его матери, полностью поддерживая его проделанную работу и восхищаясь домом, который он придумал. Даже поиграли с поездом в этом шалаше.

Встаю с кровати, направляясь в ванную, чтобы привести себя в порядок перед рабочим днем. Сменная одежда в виде черных лосин и удлиненной рубашки уже готова.

Потому, приняв наскоро душ, высушив волосы и скручивая их в высокий хвост, бужу Артема.

– Эй! Сегодня в школу! – тормошу его за плечо.

– Нет…– тянет, накрываясь с головой.

– Артем! – действует всегда безотказно.

Один глаз ожидаемо высовывается и сгрибившись, мальчик встает.

Отправляю его в ванную, сама же беру старенький телефон, глупо проверяя, не искал ли меня кто. Хотя кому я нужна, кроме Ольки.

Когда Артем готов, выходим из своего убежища, двигаясь в кухню.

– Доброе утро. – неловко говорю, замечая у плиты пухлую женщину.

– А, доброе, садитесь. – командует она звонким голосом: – Тосты? Бутерброды, йогурт? – тут же спрашивает.

Переглядываюсь с Артемом, он намекает на тосты. Для него ведь это все в новинку.

– Я могу и сама сделать…только скажите, где, что лежит.

– Ишь чего вздумала?! А мне за что платят? – многозначительно говорит женщина.

На кухню входит Серый.

– Через пять минут едем. – хмуро озвучивает, не обращая внимания ни на кого из нас.

Брат немного кукожится, очевидно боится, но я перед сном максимально старалась донести ребенку, что это ради нашей безопасности.

Женщина ставит тарелку с тостами и даже улыбается мальчику, я же отчего-то скромничаю, гася желание выпить кофе.

Она смотрит на меня прищуриваясь. А потом качая головой, запускает кофемашину.

– Не бойся, милочка. – ставит кружку: – Я