Эледра - Нурия Перра

не подвёл. Укуса иголки я почти не почувствовала, но то, как разжались онемевшие пальцы и подогнулись ноги – вполне себе.

И я успела подумать лишь о том, что Тамера вероятно меня прибьет за такую глупую смерть, прежде чем отключилась. Тьма настигла меня прежде, чем кто-либо из напавших обмолвился хоть словом.

Очнулась я резко и мне показалось, что прошла всего секунда. Видимо снотворное… Причем довольно слабое. Попытавшись пошевелиться, я поняла, что меня связали чуть ли не по каждому суставу. Колени, щиколотки, локти, кисти – все было в толстом слое веревки, лишая меня возможности хоть на какое-либо движение.

Вокруг были какие-то коробки, и я сидела, прислоненная к чему-то под единственным источников света во всем помещении.

– Очнулась уже? – раздался голос во тьме.

Прижав уши, я постаралась разглядеть хозяйку смутно знакомого голоса, но моя собеседница облегчила мне задачу выйдя на свет.

– Гре, – я усмехнулась, обманчиво расслабленно откинув голову назад. – Ну я могла бы и догадаться.

Инопланетянка, состоящая из малинового желе с одним желтым, воспаленным глазом, скрестила толстые руки, взирая на меня сверху вниз.

– Я ожидала, что ты будешь сопротивляться, но, чтобы убить большую часть моих ребят…

– Нечего ко мне было лезть, – холодно и с прикрытой угрозой бросила я. – Что тебе нужно?

– Нам, – поправила она. – Мне и всему восстанию.

Я ухмыльнулась, окидывая ее долгим взглядом.

– Ты, как и я, шавка Ника и мы не можем идти против него. Даже думать об этом.

– Ты, как и я, давно никому не подчиняешься, – Гре выразительно посмотрела на мою руку, закрытую новой татуировкой. – Ты с самого начала вела себя подозрительно, но сейчас я убедилась в этом.

Я присмотрелась к ее рукам и действительно не заметила знаков Цдама. До этого я видела ее лишь однажды, когда ни на ком из нас не стояло клейма, но что-то тут не сходилось.

– Вы с Тамерой знаете друг друга не первый сезон игр… И с чего вдруг Ник позволяет тебе участвовать, если не держит в подчинении? А главное – зачем ты в этом участвуешь, если не обязана?

– Я могу тебе рассказать это после того, как мы решим вопросы восстания. Мы зовем себя Поджигатели.

Я не сдержала издевательского смешка.

– Окей… А от меня вам что нужно? Зажечь пламя революции?

– Ты – атлус. Ты хоть представляешь, сколько про таких, как ты, ходит легенд? Вы являетесь вестниками конца для всех несправедливых правителей, вестниками, несущими очищение и справедливость. Спасение для достойных. Одна из атлусов много веков назад спасла нуксов, показав им убежище. Ты вела их войну и почти выиграла ее, а теперь ты здесь. И мы верим, что это не случайно.

Да как же. Меня тут просто отбывать наказание бросили.

– Звучит красиво, – скептично бросила я. – Но конкретную задачу я так и не услышала. Вы хотите, чтобы я убила Ника? Или уничтожила Цдам? Или просто освободила всех пленных?

Гре насупилась и встала:

– То, что ты считаешь справедливым. Мы можем помочь тебе. Это будет выгодным сотрудничеством.

– И сколько вас? Что вы успели сделать? Чем вооружены? – почти скучая задавала вопросы я, давая ей по секунде на ответ, но она даже не пыталась отвечать. – Слушай, может я бы и помогла вам, если бы вы смогли меня заинтересовать. Но помогать кучке любителей, дело, так сказать, гиблое.

– Мы можем заключить сделку и довольно простую. Я поддамся тебе в нашем бою, а ты пощадишь меня.

– Чтобы что?

– Ты правильно подметила, что на мне нет рун, но Император и Генрих нашли свой способ мной управлять. Моя раса считается бессмертной, поскольку у нас два сердца. И мы способны жить даже если у нас забрать одно, – Она встала прямо под источник света, чтобы стать полностью прозрачной, и я увидела одно сердце, а рядом с ним пустеющее темное пятно. – Однако завоеватели почти случайно однажды выяснили, что через одно вырванное сердце нами можно управлять и отдавать приказы.

Кстати, у нее кроме сердца других органов не было…

– И это сердце у Ника, – догадалась я. – А что со вторым?

– Если вырвать оба? Мы превращаемся в ничто. Но нам можно приказать ожить через второе. Единственная проблема в том, что какой-то процент воспоминаний может потеряться. Ты спрашиваешь зачем мне пощада? Я хочу сохранить память и не выяснять кто я заново после каждой смерти. Чтобы не упускать время и продолжать бороться. Чтобы сбежать из пожизненного заключения, – она отступила назад, чтобы я снова сфокусировалась на ее лице.

– Все мы тут своего рода пленники, – пожала плечами, насколько позволяли веревки я.

Выгода, конечно, довольно сомнительная… На что мне это восстание? Я не знаю ни их числа, ни вооружения. Да, многое зависит от лидера, и если я их возглавлю, то может получиться хоть что-то… Но это идет вразрез с тем, как я задумала разбираться с проблемами.

Но если она мне поддастся, это приблизит меня на шаг к победе, а там уже не важно. Главное проскочить на ступеньку выше. Тамера сказала, что Ник будет отдавать решения о жизни побежденных мне, для проверки. Хм… Возможно, получится ей воспользоваться.

– Ладно. Поддашься и я что-нибудь придумаю с вашим восстанием, – кивнула я.

– Клянешься?

– Жизнью, – кивнула я, стараясь скрыть небрежность.

Она удовлетворенно кивнула, и я сожгла на себе веревки. Последние несколько минут я усердно пыталась нащупать в себе силу и вытащить на поверхность, хоть она и отчаянно сопротивлялась. Зеленый огонь быстро, словно снова хотел спрятаться, пробежался по всем веревкам, превращая их в пепел, который легко слетел, стоило немного шевельнуть затекшими конечностями.

Удовлетворенная произведенным эффектом я встала, козырнув Гре и пошла мимо, надеясь обнаружить в той стороне выход.

– Почему ты не пользуешься им на арене?

– Это было бы нечестно, – ответила я, не поворачиваясь. – Знаешь, на моей планете говорят: огонь детям не игрушка.

– Уверена, ты была из тех, кто обожал с ним играть.

– И до сих пор люблю, – ответила я напоследок и вышла в соседнюю комнату через арку, скрытую раньше тенями.

Мы оказались в каком-то заброшенном складе, который раньше был ангаром для космических кораблей. Несмотря на тьму, я была уверена, что кроме нас с Гре больше никого нет, так тихо тут было. Но эта тишина тут же развеялась, стоило выйти мне на улицу.

Первым, что я услышала, стоило вернуться на оживленные улицы, это тревожные тихие шепотки, которые бывают во время облав на мирное население. Люди ждали опасности из-за каждого угла, и боялись накликать на себя беду излишне