Вырваться с войны. Сломанные судьбы - Ник Рай

зелёно-жёлтой форме и голубом берете, шелестя листвой. Боец осторожно выглянул из-за дерева с кустарниками слева от груза и подошёл к ящикам, затем десантник махнул рукой и появились ещё пять армейцев. Снайперша сменила кратность с шести на двенадцать и смогла лучше разглядеть. Какой-то десантник раздавал указания и повернулся лицом к ней. Молодой парень, не больше двадцати. Голубые глаза, нахмуренные густые брови, парочка чёрных полос на щеках и опасливый взгляд. Он будто загнанный, но гордый зверёк смотрел в сторону снайперши.

Настя держала палец на затворной раме. Вдруг эти голубые глаза словно посмотрели прямо ей в прицел. Чистые как океан они глядели не куда-то вдаль, а будто прямо в лицо снайперши. Не было в этих глазах злобы или ненависти, не было отвращения. Был только страх неизвестности и твёрдый характер. Страх того, что он не понимает, не знает, что здесь происходит, но старается не подавать виду. Десантник ещё не научился скрывать эмоции во время стресса. Боец посмотрел куда-то в сторону, и его красивый профиль застыл в прицельной сетке.

– «Евгения… Евгения…» – Проплывало в голове.

Указательный палец на корпусе СВД-С ослаб и согнулся, снайперша опустила взгляд. В оптике снова застыло лицо солдата.

Хлопо́к.

Настя ахнула и время будто замедлилось. Бойца толкнуло влево: его голубые глаза тут же закатились вверх, а из левого виска вылетели несколько непонятных кусочков. Время стало прежнем, и парень тут же упал как тряпичная кукла.

– КОНТАКТ! – Десантники затрещали автоматами и разбежались за деревья.

Катя посмотрела на Настю, палец снайперши не был на спуске. Проводница стала следить за обстановкой через монокуляр.

Взрыв. Хлопо́к. Ещё один боец упал замертво.

– КОЛЯ! АХ ВЫ ТВАРИ! – Какой-то солдат вышел и дал очередь.

Хлопо́к. Военный завалился на спину, выпустив из рук автомат.

– СУКА! ВСЕМ СИДЕТЬ НА МЕСТАХ! ПОДАВЛЯЮЩИЙ! – Один десантник продолжил вести огонь, второй вжался спиной в дерево и поджал АКС к себе, глядя в небо.

Третий достал что-то из подсумка и оглядывался. Боец вновь выглянул из-за угла.

Хлопо́к.

Десантника развернуло так, что упав его собственные руки неестественно обняли самого себя.

– ВАЛЕРА! УЁБКИ! Я ВАС В ПОРОШОК СОТРУ! – Первый боец выскочил из-за дерева и побежал в сторону стрельбы.

Хлопо́к.

Боец завалился, но не умер. Десантник вскрикнул и пытался подавить в себе приступ боли. Прошла минута, больше выстрелов не было.

Катя посмотрела через монокуляр вправо и увидела двух женщин наёмниц ОНТ с арафатками на лицах.

Одна держала Крамергонскую болтовку М24. Это, похоже, и был снайпер. Вторая вальяжно шла с М4, делая широкие шаги через листья. Обе громко разговаривали на непонятных наречиях одетые в причудливый красно-чёрный камуфляж с лёгкими серыми бронежилетами и поясами с магазинами.

Подойдя к раненому первая достала пистолет и сделала пару выстрелов в ноги и ещё два в руки. Боец закричал.

Катя, не в силах смотреть на издевательство, глянула на второго десантника, который спрятался за деревом.

Боец что-то очень быстро говорил: его губы будто выплёвывали слова. Проводница вновь взглянула на подстреленного, надеясь, что его товарищ сейчас спасёт сослуживца.

Женщина с болтовкой села на грудь бойца, прижав ногой его правую руку. Вторая достала небольшую камеру и начала фотографировать коллегу. Наёмницы не стеснялись издеваться над десантником: они вставали берцами ему на горло, лицо, давили пяткой на пах, чтобы он орал, менялись местами и повторяли всё раз за разом.

Катя посмотрела на снайпера, снявшего арафатку с лица: мулатка, самодовольная улыбка, чёрные глаза. Она определённо довольна тем, что сделала и не собирается останавливаться. Наёмница поправила причёску под платком и посмотрела на подругу сверху вниз, иммитируя властный вид.

В этих глазах нет сожаления, нет сострадания. Только животная ненависть и садизм.

Боец почти перестал кричать и даже выть. Казалось, что он уже умер, но наёмницы находили способ, чтобы тот вновь начинал выть. Десантник за деревом зажимал уши руками и смотрел в землю. Проводница взглянула на снайпершу: она спокойно следила за всем через прицел.

– Настя, может, добьёшь его? Он не заслуживает этого, – Робко сказала Катя, глядя на напарницу.

Снайперша промолчала.

Проводница, подрагивая, снова начала следить за военным через монокуляр, надеясь, что десантника или спасут, или быстро и безболезненно убьют.

Наёмница с болтовкой вновь поставила ногу на горло десантника и встала в позу опытного охотника, выставив колено. Прямо перед ней, слегка отойдя, села вторая, чтобы сделать удачный снимок.

Глухой стук.

Пуля прошла через затылок автоматчицы и угодила прямо в колено снайпера.

Фотограф тут же упал лицом в грязь, выставив зад. Вторая заорала и завалилась на землю за бойцом.

Катя резко повернулась к Насте. Палец подруги был на спусковом крючке. Снайперша выдохнула. Лицо напарницы было таким же холодным как во время первой тренировки: уверенный взгляд, в глазах никакого сожаления, только зрачки бегают туда-сюда в поисках цели, указательный палец, застыл на спуске.

Проводница посмотрела на наёмниц: та что упёрлась лицом, в землю лежала с раскинутыми руками, вторая поползла к винтовке рядом с подругой.

Перевалившись через десантника, снайпер потянулся к М24.

Глухой стук.

Кисть женщины разорвало пополам, кусок с пальцами отлетел в сторону. Наёмница заорала во всё горло, зажав ладонь между ног и катаясь с бока на бок.

Глухой стук.

Пуля вырвала клок ткани из другого колена. Снайпер закричал ещё пуще, извиваясь как змея и то вставая мостиком, то перекатываясь, то упираясь лицом в землю и крича в неё.

Глухой стук.

Между ног мёртвой наёмницы пролетела пуля и впилась в подбородок. Автоматчица вскинула голову и упала на живот, как и все остальные.

– Тупые суки, – Негромко произнесла снайперша.

Катя взглянула на подругу: Настя, не прекращая смотреть в прицел, вынула новый магазин и выбила старый.

Рука отточенным движением дёрнула затвор, металл тихо лязгнул. Ладони Кати задрожали.

– СА-А-А-А-А-НЯ-Я-Я-Я-Я-Я! – Из последних сил заорал десантник, перекрикивая наёмницу.

Сослуживец за деревом убрал ладони от ушей. Он робко выглянул и тут же спрятался, затем ещё раз. Увидев полумёртвого товарища, и корчащуюся от боли террористку, армеец резко оскалился: глаза его налились ненавистью и боец как оголтелый бросился на наёмницу.

Солдат несколько раз со всей дури втащил в лицо снайпера прикладом, а потом вскочил и выпустил целый магазин в её физиономию. Она