Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

Дерек, благослови его судьба, пытается успокоить Кинси, но она огрызается, а затем исчезает в своей комнате.

Брук открывает банку томатного супа, чтобы разогреть его на плите. Они добрались до запасов в кладовке. Все свежее закончилось – еще одно напоминание о тикающих часах.

Дерек подходит к Брук, умудряясь, как обычно, встать у нее на пути. Она стонет, жестом веля ему посторониться.

Он, кажется, не замечает ее нетерпения, потому что отступает всего на полшага.

– Я не могу сидеть сложа руки и ждать, пока это случится. Должен быть какой-то выход.

– Ты такой твердолобый. Я с первого дня говорила, что выхода нет. Я пыталась осуществить наш план, и он провалился.

«У меня больше нет сил пытаться».

Вот что Брук хочет сказать, но не говорит. Это звучит глупо. Кто сдается, когда на кону его жизнь? Но она эмоционально истощена и не может найти в себе силы или надежду, необходимые для планирования еще одного побега. Она выливает суп в маленькую кастрюлю.

– Будешь? – спрашивает Брук, только сейчас понимая, что одной банки не хватит на троих.

Дерек идет в кладовку и, не дожидаясь просьбы, берет еще одну банку. Протягивает ей.

Это было кстати. Брук хочет поблагодарить его, но Дерек слишком быстро начинает говорить:

– Может, все еще есть способ раскрутить Митча.

– Я не буду с ним снова спать. Да и он мне теперь не поверит.

Она разворачивается, но Дерек тут как тут. Так близко, что Брук натыкается на его грудь. От него пахнет мылом и дезодорантом. И еще чем-то земляным, приятным, но она не может понять, чем именно. По телу Брук разливается волна тепла.

«Какого хрена?»

Она берет у него банку супа.

– Я не это имел в виду, – говорит Дерек. – Может, он нам что-нибудь даст. Она отчитала его прямо у нас на глазах. Он наверняка взбешен.

– Митч предан Грейс. Он ясно дал это понять.

Брук отталкивает Дерека. Не грубо, просто дает понять, чтобы он снова отодвинулся. Все внутри у нее вспыхивает от прикосновения.

«Господи, да что со мной не так?»

Дерек откашливается.

– Я не говорю…

– Из-за чего вы ругаетесь на этот раз?

Кинси выходит из своей спальни, и первое, что замечает Брук, – это глуповатое, почти отсутствующее выражение лица. Сразу понятно, что это значит.

– Ты под кайфом? – спрашивает Брук, хотя это невозможно.

Кинси нелепо улыбается.

– Может быть.

– Но как? – спрашивает Дерек.

Кинси пожимает плечами.

– Нет, правда, Кинси, как, черт возьми? – спрашивает Брук.

– Митч дал мне кое-что в прошлый раз, когда мы были одни в комнате. Сказал приберечь на черный день. А сегодня, мать его, дождь льет как из ведра.

Пошатываясь, Кинси подходит к дивану и садится. Смотрит в пространство.

– Что он тебе дал? – спрашивает Брук.

– Не знаю, но мне хорошо.

И тут Кинси как будто отключается, теребя ошейник. Ее лицо меняется, словно она что-то осознает.

– Ребята, поможете мне это снять?

Словно просит помочь с заевшей молнией.

– Это нельзя снять, – говорит Брук, помешивая суп и стараясь сдержать раздражение в голосе.

Кинси сама прекрасно знает. Зачем она так себя ведет?

– Я хочу его снять.

– Мы все хотим, Кинси, но ты же знаешь, что он не снимается.

Кинси продолжает возиться с ошейником.

– Прекрати! – говорит Брук, встревожившись.

Дерек кладет руку ей на плечо и, когда она смотрит на него, качает головой. Велит ей остановиться. Или успокоиться? Кто знает?

Кинси уходит в комнату Коди, а Брук возвращается к супу.

– У нее глюки, – шепчет Дерек.

– Думаешь?

Он кивает.

– Блин. Что же делать?

– Снимите его! – вопит Кинси, выходя из комнаты Коди всего через несколько секунд после того, как вошла туда.

У нее в руках металлический напильник. Она пилит им ошейник.

– Помогите мне! – кричит Кинси, ее шея покраснела от того, что она дергает за металл. Даже выступило немного крови из-за того, что инструмент поцарапал кожу. – Я не могу дышать.

Но она прекрасно дышит. Брук видит, как вздымается ее грудь, видит крошечный зазор между ошейником и кожей. Дерек прав. У нее галлюцинации.

– Кинси, ты бредишь. Просто послушай.

Дерек выставляет руки, пытаясь успокоить ее, но Кинси в ответ направляет напильник на свой ошейник, как будто собирается вонзить его.

– Прекрати! – кричит Брук, пятясь к своей спальне.

В доме нет задней двери, иначе она выскочила бы на улицу. Ни за что Брук не побежит мимо Кинси к входной двери. Она никогда не видела, как срабатывает ошейник, и не хочет знать, что происходит.

Дерек делает шаг к Кинси, но она направляет на него напильник.

– Назад. Если только ты не поможешь мне это снять.

– Да, я помогу. Просто дай мне напильник.

Она качает головой и возвращается к ошейнику, вгоняя напильник в металл еще сильнее, чем прежде.

По всему ошейнику Кинси загораются красные огоньки.

– Дерек!

Вот и все, что успевает сказать Брук, но в ту же секунду он тоже это видит.

Одним махом он поднимает Кинси, перекидывает ее через плечо, а она извивается, белое платье и распущенные светлые волосы колышутся. Дерек распахивает входную дверь и выбегает под дождь. Брук судорожно дышит.

«Кинси».

«Дерек».

Снова почувствовав свои ноги, Брук мчится в спальню и прячется в шкафу. Захлопывает дверь и садится в темноте. Накрывает голову руками и рыдает. Она всегда так делает. Сначала позаботься о себе.

Снаружи, со стороны лужайки, раздается громкий хлопок.

Глава 39

Насквозь промокший Дерек открывает дверь шкафа и впускает свет в темноту. На его груди дождевая вода с крошечными вкраплениями крови. Светло-голубая рубашка на пуговицах прилипла к коже, мокрые волосы прядями свисают на лоб. В одной руке он сжимает металлический напильник.

Они молча смотрят друг на друга. Дерек протягивает руку к тому месту, где сидит Брук, свернувшись калачиком.

Суп на кухне закипает и с шипением выплескивается на конфорку. Запах пригоревшего томатного супа и дождя на чистой коже. Вот чем пахнет это мгновение.

Брук берет его за руку, чтобы встать, а потом проходит мимо него. Бежит на кухню, чтобы переставить кастрюлю на холодную конфорку, как будто это сейчас самое важное.

Когда она оборачивается, Дерек стоит в гостиной, все еще наблюдая за ней. Брук закрывает рот обеими руками и орет в них с диким ужасом. Это отсроченная реакция. Шок, конечно же. Она делает резкий вдох и шепчет: «Боже, Кинси!» А потом идет к входной двери.

Дерек перехватывает ее.

– Не ходи туда.

– Она