Ван Хельсинг - Таня Лаева

– Фальшивка, – шепчу, – Мы бессмертны, волчонок. Мы не люди.

Фёр плюхнулся в кресло, когда в наш холл ворвался Мартин без приглашения и предупреждения. По его испуганным глазам можно было понять, что он тоже где-то повредился.

– Ну, что? Тоже порезался? – с хитринкой спрашиваю и бросаю нож в часы на стене.

Попадаю четко в двенадцать, понимая, что все только усугубилось, и что эти скрижали предназначены для куда большего, чем освободить душу моего покойного дедушки, и что наши междуусобные войны – просто жалкая пыль на фоне того, что грядет и когда-то настанет.

– И что нам делать теперь?

Мы с Фёром переглянусь, и он ответил за нас двоих.

– Ждать…