Мрачново - Степан Александрович Мазур

— Ой ли? А как же Книга Рекордов Минуса?

— Ну, что ж вы про естественный отбор всё, доктор. В этом, кстати, заключается цель моей так называемой «работы», которая вас интересует. Это — селекция, выбор достойных. Одним — разум в серое вещество. Вторым — в голову. Но уже снаружи. И желательно чем-нибудь тяжёлым.

— И какова ваша цель? Другими словами, иначе что?

— Иначе все будут обозревать и обсуждать ими же снятый контент. Но лишь для того, чтобы снова убить время. А оно нам надо? — пациент поднялся, поправил галстук и заявил. — Я провожу селекционный отбор по многим критериям. Но прежде всего по способности верить в иррациональное, сверхъестественное. И тех, кто этого не приемлет, — ожидает погибель.

— Смерть?

— Она, родимая.

— Интересное разделение, — глаза доктора оживились и забегали по лицу собеседника, словно пытаясь найти в нём частицы притворства, и не находя их.

«Вот это я понимаю — настоящий сумасшедший!» — с восторгом подумала доктор.

— Ну, а то! — с не меньшим восторгом вдруг подтвердил сумасшедший. И покачал головой. — А знаете, — заявил он с неожиданной уверенностью в голосе. — Наша беседа только что навела меня на одну потрясающую идею. Спасибо вам большое за помощь, герр доктор! Я в восхищении.

— Подождите! — всплеснула руками психоаналитик, подключая планшет к зарядке в розетке. — Вы хотите уйти? Но мы же не закончили первичный опрос! А поскольку деньги с вас всё равно сняли ещё на входе, то какая разница?

— Уверяю, этого достаточно, — пациент дружелюбно рассмеялся. — Я попал к вам сегодня совершенно случайно. Просто стало интересно, что нового удастся услышать со времён Зигмунда от мозгоправов.

— Заходили к нему на чай? — хмыкнула доктор и покачала головой. — Ах да, я, кажется, припомнила старый иероглиф. Вы же Бааль-Зебуб! Не так ли? Кажется, это сирийское название Вельзевула? БААЛ-ЗЕБУБ. «Повелитель мух»!

— Вы совершено правы.

— Точно! Как я могла забыть? Похоже, я тоже старею временами. Может, не стоило связываться с людьми? Они плохо на меня влияют. Впрочем, оказывать плохое влияние — это вполне естественно для людей. Можно сказать, что в них это природой заложено.

— Ну, а с кем же ещё возиться? — усмехнулся пациент, довольный тем, что попали с доктором на одну волну. — Даже среди мух встречаются редкие экземпляры. А среди людей — тем более.

Покорённая удивительным пациентом, брейнмастер поднялась, и протянула когтистую руку для прощания.

— Знаете, у вас интересный случай. Оригинальный. Если станет хуже, обязательно приходите! И друзей приводите. Чего уж там. Устроим групповой сеанс. Чтобы хуже было не вам одному.

— Пожалуй, если я соберу всех своих друзей в одном месте, то вскоре это место будет стёрто с лица земли. Как тогда, в «Палистане». Помните?

— Палёный стан? Я — нет, но мама рассказывала, — ответила Агата Карловна с уважением в голосе, действительно припоминая, почему земля вдруг стала палёной в месте, где собралось слишком много сил и слишком мало терпения. — Ну, тогда, до следующего сеанса. Когда вас, кстати, записать?

Сатана, а это был именно он, двусмысленно ухмыльнулся и мягко сжал ладонь докторши. Однако на пороге Князь Зла и истинного преображения неожиданно обернулся.

— Не волнуйтесь, — чуть криво улыбнулся он, накидывая на голову котелок. — Мы с вами ещё увидимся, доктор. Обещаю! Прямо в этом посёлке… Уютно тут у вас. Что не говори. Мрачново, да?

— Да, именно Мрачново.

— Я запомню.

Глава 9

Лес полон чудес

Лес встретил Мару и Даймона зловещей тишиной. Её вокруг столько, что можно мазать на хлеб. Или скрести коготками как по стеклу. В общем — развлекайся, как хочешь. Согласно зловещему плану или тайному умыслу. Благо у детей в запасе много того и другого.

Стоило Адовым-младшим оказаться посреди дикой природы, как она тут же присмирела и дикости своей не показывала. Ни хруста веток, ни пения птиц в кронах деревьев. А белки так и застыли среди веток, держа в лапках жёлуди и орехи, но к обстрелу приступить не решались. Человеком не пахнет. Что-то другое в лес забралось. Посерьёзнее. Кинь в такое шишку, получишь шишку, но уже на своём собственном лбу.

Зверьё сразу почуяло — в лес пришли не люди, но монстры. Раньше такие в ночи являлись, а теперь совсем обнаглели и средь бела дня забрели на лесные тропы. И, ещё неизвестно, чем дело кончится, если в них жёлудем запульнуть.

Выжидали белки и присматривались к нарушителям спокойствия исподтишка. Тормозили суслики, и приглядывалось всё прочее население Мрачновского леса исподлобья, да одним глазом. Потому что явилось нечто страшное, ранее в лесу совсем не водившееся. Городские монстры — это вам не лешие с кикиморами. А с их детишками и вовсе шуток шутить не стоит.

Как быть? Послать ли за предводителем? Стоит ли призвать Оспу?

— Вот это мрачнота! — протянула Мара, шастая среди высоких деревьев в несколько обхватов шириной. До них не добрались экскаваторы и лесовозы. Растут себе. — Давай здесь ночевать останемся. А потом жить переедем. Я, чур, на нижней ветке ночую! А ты себе… дупло забирай.

— Нет, максимум — это сделать здесь перевалочный лагерь, — ответил брат. — Так что делить территорию ни к чему.

— Но почему? — расстроилась Мара. — Тут же столько места и мрачноты вокруг! А мы всё в доме сидим, как человеки какие-то.

— Потому что родителям об этом месте мы и не скажем. А то вдруг тоже ночевать в лесу захотят. А они только от старых привычек избавились. Режим дня и ночи сменили.

— Каких привычек? — не поняла Мара. — Они что раньше в лесу жили? А кем они были? Совами?

— Не совы теперь, а роботы. Днями напролёт пашут, чтобы нам хорошо жилось. Мы-то в чащу можем войти и выйти, — объяснил демонёнок, с явным неодобрением поглядывая на исчезнувшие полоски связи на телефоне. — А чаща далеко не сразу из родителей вышла. Дикие они ещё, первобытные. Беречь таких надо. Ветки и дупло не показывать. Понимаешь? Первобытность — это тебе не шутки.

— Понимаю! Тогда я второбытная! — заявила сестра и давай кричать всё горло. — Чудовище-е-е! Ты где-е-е? Давай игра-а-ать!

Но