Хорошие девочки тоже лгут - Карен М. МакМанус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасибо, очень, – отвечает Люк. – Лучше и быть не может.
Кажется, этого ответа хватит для нас обоих, поэтому я просто киваю.
– Что за изменения в планах? – спрашивает Аннализа.
– Смена рассадки. Я только что говорил с твоим отцом. Он хочет, чтобы вы с Люком сели к нему за главный стол. По левую руку.
Люк выпячивает грудь.
– Там же сидит Гриффин, – замечает Аннализа.
– Уже нет, – слегка натянуто улыбается Клайв.
– Конечно, мы с Люком с радостью сели бы рядом с папой, – хмурится Аннализа. – Но Лиам здесь почти никого не знает, так что…
– Все хорошо. За меня не беспокойтесь, – вмешиваюсь я, пока она не успела предложить мне к ним присоединиться. Вряд ли я сейчас готов к встрече с Россом Сазерлендом.
– Он знает меня, – пожимает плечами Огастес.
– Чудесно. Лиам, тогда я оставляю тебя в надежных руках Огастеса, – сообщает Клайв и уводит за собой Люка и Аннализу.
– Везунчик, – тянет Огастес.
Я тут же краснею. Он что, флиртует? Или просто подшучивает надо мной? Без разницы, Огастес не в моем вкусе. Я тоже ему не подхожу. Просто… он выбивает меня из колеи.
Кстати, Огастес не ошибся – Кэт в самом деле здесь. Стоит возле нашего столика с кувшином воды в руках. На ней строгая черная рубашка и брюки, огромные очки в черепаховой оправе скрывают часть лица. Гости усаживаются на стулья, не обращая на нее внимания, и я, пользуясь возможностью, прямо смотрю на Кэт и вопросительно поднимаю брови, безмолвно интересуясь, что она здесь делает.
Окинув взглядом стол, Кэт с кувшином подходит ко мне и наклоняется над моим плечом.
– Джейми заболела. Пришлось заменить, – шепчет она, наполняя мой стакан.
Я киваю. Кэт подходит к Огастесу.
– Ну, здравствуй. Хорошо вчера погуляла? – интересуется он, откинувшись на спинку стула.
Пару мгновений Кэт смотрит на него и приходит к правильному выводу: лучше не возражать. Если заявить, что Огастес обознался, он от нее не отвяжется.
– Да. Великолепное поместье, – тихо говорит она и подается вперед, чтобы налить ему воды.
Огастес берет со стола стакан и протягивает ей.
– Кстати, очки тебе идут. – Он изгибает губы в полуулыбке.
Верно. Конечно. Как раз в его вкусе.
– Спасибо. – Кэт выливает остатки из кувшина в его стакан. – Сейчас вернусь.
Когда она уходит, напротив меня садится Лариса Сазерленд и скучающим тоном произносит:
– Еще раз здравствуй.
В отличие от всех прочих пока что знакомых мне Сазерлендов она не блондинка. Ее седеющие каштановые волосы собраны в строгий пучок на затылке, светлые глаза кажутся слишком большими на худом лице.
– Ты вроде хотел вчера с нами поужинать? – поворачивается она к Огастесу.
– Я заснул, – поясняет он, расстилая салфетку на коленях.
Еще в студии, услышав от него это оправдание, я почти не усомнился, что Огастес лжет. И сейчас он даже не пытается говорить убедительно. Но Ларисе, похоже, все равно.
– Как прошел учебный год в Брайтвуде? – спрашивает она.
– Трудно сказать. – Судя по его виду, Огастес уже не раз общался с ней на эту тему в прошлом и смирился, что в обозримом будущем она еще возникнет не раз. – Я учусь в Стайвесанте.
Я удивленно смотрю на Огастеса. О Стайвесанте я слышал. Там училась одна из моих бывших одноклассниц до того, как ее семья переехала из Нью-Йорка в Мэриленд. Школа государственная – бесплатная, другими словами. Вот уж не ожидал от Сазерлендов.
– До сих пор? – удивляется Лариса. – Я думала, ты перевелся.
– Ты предложила мне перевестись, – поправляет он.
– Всегда находится тот, кто нарушает традиции, – поджимает губы Лариса и, повернувшись ко мне, добавляет почти обвиняющим тоном: – Частная Брайтвудская школа – альма-матер нашей семьи! В ней учились все Сазерленды на протяжении нескольких поколений. До сих пор.
Огастес беспокойно ерзает рядом со мной. И я, решив его поддержать, заявляю:
– Стайвесант – потрясающая школа. Я знаю о ней, хотя никогда не был в Нью-Йорке. – И чуть не добавляю, что вообще не слышал о ее альма-матер, но уже забыл название.
– Она же государственная, – фыркает Лариса.
– Туда непросто поступить, – возражаю я. – Одна из самых престижных школ в стране. – Сам не пойму, почему я так рьяно защищаю школу едва знакомого мне Огастеса. Наверное, дома я точно так же вступился бы за любого из своих друзей.
– Спасибо, но не трать зря время, – бормочет Огастес. На миг он хмурится, потом на его лице вновь появляется ухмылка, к которой я уже начинаю привыкать. – Тетя Лариса ценит только то, что стоит баснословных денег.
– Что ты сказал? – бросает она.
– Ничего, – вежливо отвечает Огастес.
– Кстати, где твой отец? – прищуривается Лариса.
Прежде чем Огастес успевает заговорить, на свободные стулья рядом с Ларисой садятся двое мужчин. Один темноволосый, телосложением похожий на бывшего футболиста, другой – высокий эффектный блондин, очень похожий на Огастеса.
– Как поживает мой самый нелюбимый племянник? – спрашивает он, энергично разворачивая салфетку.
– Можно просто «племянник», дядя Паркер. Ни к чему грубить мне при каждой встрече. Ты знаком с Лиамом Руни?
– Нет. – Паркер протягивает руку. – Лариса хорошо о тебе отзывалась. Вы с отцом производите сильное впечатление, – произносит он с улыбкой, однако в ней столько льда, что я невольно чувствую себя незваным гостем. Обернувшись через плечо, Паркер добавляет: – Похоже, он как раз пытается очаровать старика.
Проследив за его взглядом, я вижу Люка, сидящего между Аннализой и иссохшим пожилым мужчиной с редкими седыми волосами, на носу которого очки в толстой черной оправе. Люк что-то говорит, и старик, запрокинув голову, разражается хохотом.
Вот и вся удивительная проницательность Росса Сазерленда.
– Может, Люк смягчит его для разговора с тобой, дядя Паркер, – замечает Огастес.
– Не понимаю, о чем ты. – Паркер раздувает ноздри. – Вы ведь помните Баррета? – Он кивает в сторону темноволосого мужчины. – Мой сосед по комнате в Принстоне, – добавляет он для меня.
– Очень приятно. – Едва удостоив меня взглядом, Баррет ослепительно улыбается сестре Паркера. – Лариса, давно не виделись. Как проводишь лето?
– Ужасно, – вздыхает она. – Ты не представляешь, во что подрядчики превратили мой дом в Галл-Коув. Там невозможно жить!
И Лариса начинает долго и нудно жаловаться на свой летний дом на каком-то острове в Массачусетсе, названия которого я даже не слышал.
Баррет внимательно слушает, порой издавая сочувственные звуки. Паркер, зевая, проверяет телефон – что ж, понимаю.
Поймав взгляд Огастеса, указываю головой в сторону его дяди.
– А почему нельзя играть с ним в покер? – спрашиваю шепотом.
