Таргитай-2. Освобождение - Юрий Никитин

и унижения руками Нестор натянул портки, рубаху и куртку. Надел потертые кожаные сапоги. Плевать, что не совсем то, что с него сняли, когда привели сюда – главное, размер подошел и дырок нет – ни в нем самом, ни в одеже, а остальное – дело десятое. Одежа – не шкура, дырки легко зашить, а если что – купить новую.

– Ступайте, – проговорил Серхил нехотя. С его лица не сходит насмешливое выражение, на губах змеится улыбка.

Едва калитка закрылась у них за спинами, и на спины и плечи обрушился жар. Направляясь к выходу – другой калитке – через широкий двор, Таргитай увидел, что дорогу преградили двое с красными от попоек харями. Руки потащили из-за поясов ножи с длинными широкими лезвиями. Из ближайшего дома вышло еще четверо. У одного пузо через ремень, зато руки толстые и длинные, сжимают дубину. Другой тощий, как жердь, в руках массивное копье, а остальные двое вооружены топорами. Эти оказались еще и близнецами.

У одного – глаза странно скошены, словно держит в поле зрения сразу весь двор, смотрит в глаза сразу всем боевым товарищам, и мимо него мышь не пробежит, птица не проскользнет, мышь не пукнет.

– Шестеро на нас двоих, – пробормотал Таргитай уныло.

– А ты грамотный, – заметил толстяк, – умеешь считать. Умный – значит, убивать пора.

– Эт точно, – согласился косоглазый с топором. – Пусть только сперва кошелек отдадут.

Остальные четверо закивали, держа оружие на изготовку.

– Мы же все заплатили, – возразил Таргитай обиженно. – Пять золотых монет! Ваши старшие забрали деньги.

– А у тебя в кошельке было больше, – насмешливо проговорил толстяк, поигрывая тяжелой дубиной. – Значит, ты нам задолжал. В этом дворе – все деньги принадлежат нам.

– Так что давай! – поторопил косоглазый зло. Он протянул ладонь и нетерпеливо щелкнул пальцами. Только почему-то сделал это в паре сантиметров от лица Таргитая. – Отдашь деньги, и может, мы вас отпустим.

– Ногами вперед, ага! – подтвердил один из красномордых и захохотал. Остальные тоже принялись ржать как сытые кони.

– Тебе и одной монеты хватит, – сказал вдруг Нестор, глядя на косоглазого.

– Это еще почему? – спросил тот, насупившись.

– Я дам одну, а ты все равно увидишь десять, – пояснил Нестор. Он выставил руку. – Вот сколько я средних пальцев показываю?

– Ну, пять…– пробурчал парень. Потом спохватился, поняв, что над ним издеваются, лицо от гнева залило краской.

Он замахнулся топором, но богатырский удар Таргитая сотряс челюсть, бедолагу отшвырнуло. Он рухнул в дорожную пыль. Невр тут же локтем ударил соседа, тот с воплем схватился за сломанный нос. Топор выпал из рук, едва не вонзившись в ноги.

Одновременно Таргитай вытащил из-за спины Меч. Увидев нечеловеческой красоты клинок, что переливается ослепительно ярким светом, разбойники остановились. На лицах читается смесь испуга и изумления, рты приоткрылись, взгляды прикованы к Мечу Гардея.

– Ты… – проговорил толстяк, глядя уже с неким восхищением и даже благоговением. – Ты – тот самый герой, что победил Протея и убил гигантского волка в горах! Про тебя идет молва, народ складывает легенды!

– Если у тебя есть дудочка, – молвил тощий с копьем, всматриваясь в невра так, что от усилий едва не лопаются глаза, – значит, ты точно – он! Ведь ты – это он, правда?!

– Я – это он, – согласился Таргитай. Достав сопилку, он поднял дудочку над головой, демонстрируя разбойникам.

Толстяк вдруг бросил дубину на землю, со скорбным лицом опустился перед Тархом на колени.

– В твоем присутствии, герой, я странно себя чувствую…Хочется раскаяться в злодеяниях, раздать деньги нищим, спалить дом главаря, а его самого убить и раздать его деньги нищим тоже, ну и немного оставить себе. Я ж тоже почти нищий. Нам платят гроши, а все забирают себе. Если благословишь, обещаю перестать заниматься разбоем и начать достойную жизнь!

Таргитай заулыбался во весь рот, поднял ладонь с растопыренными пальцами над головой толстяка.

– Благословляю на добрые дела! Иди с миром…

Остальные четверо разбойников, из тех, что еще на ногах, наблюдают в немом изумлении. Их взгляды прикипели к толстяку и его брошенной на землю дубине. В глазах медленно поднимается неверие и лютая ненависть.

– Кстати, а если я брошу разбой, мне воздастся за мою праведность? – спросил толстяк, поднимаясь на ноги. Он взял дубину и оперся на нее, как на посох.

– Когда-нибудь боги вознаградят, – пообещал Таргитай с улыбкой.

Толстяк скривился, будто откусил редьки.

– Когда-нибудь? Да нет, спасибо. Мне бы что-то побыстрее, побольше и понадежнее. У тебя в кошельке остались монеты. – Он наставил дубину на Таргитая. – Давай сюда, не то я размозжу тебе голову!

Остальные тоже подобрались, вскинули копья и ножи с топорами.

Таргитай тяжко вздохнул и поднял Меч. Поддавшись зову оружия, он позволил клинку самому крутиться, отбивать удары и рубить в ответ. Он лишь крепко вцепился в рукоять, чувствуя, как через его тело идет странная нечеловеческая сила, что рубит, повергает, уничтожает всех, кто встает на пути.

Казалось, прошла вечность, прежде чем мир вокруг перестал скакать и крутиться. Тарх чувствовал, что сердце колотится в бешеном ритме, горячий пот заливает глаза, жжет солью язык и губы. Оглядевшись, увидел, что вокруг лежат зарубленные не просто те пятеро, но и Серхил, а также Жбан, Медун и Корк, а с ними еще шестеро. Рядом лежат мечи, топоры, ножи и сломанные копья. Разбойники изрублены страшно и жутко, будто Меч не просто убивал, а рубил нарочито жестоко, сильно, чтобы изуродовать трупы и выпить больше крови.

Таргитай посмотрел на клинок – там, как обычно, ни одной красной капли. Поискал взглядом Нестора – тот бледный притаился у забора, смотрит на Таргитая вытаращенными глазами.

Дударь убрал Меч за спину, жестом позвал. Парнишка подошел нетвердой походкой, смотрит опасливо, шарахается от каждого движения Таргитая.

– Ты… – пробормотал он. – Дрался как зверь, что не ведает ни жалости, ни усталости. Ты рубил их так, словно баба кромсает капусту на борщ. Зачем так жестоко, Таргитай?

Невр развел руками.

– Это не я… – сказал он. – В смысле, это трудно объяснить. Но это был не я.

Нестор уставился непонимающе.

– А кто тогда, если не ты?

– Внутри каждого человека сидит зверь, – пояснил Тарх, вспоминая однажды сказанное Олегом, – мы прячем его поглубже внутрь до поры до времени, пока он все же не вырывается на свободу.

– Может, это твой Меч? – не унимался Нестор. – Брось его, раз от него одно только зло!

– Дело не в Мече, – пояснил невр терпеливо. – Когда меня припирают к стенке, я и без Меча…гм… Начинаю звереть. Или если обижают землепашцев или женщин с