Опасное доверие - Барбара Фритти

– Не стоит стараться.

– Это лучше, чем думать о том, что мой отец назначил встречу агенту под прикрытием и не пришел, а этого агента чуть не убили.

– Мы не знаем, почему он не пришел.

– А что думает твой друг?

Деймон не хотел рассказывать ей о том, что сказал Уайатт, тем более что сам не до конца понимал, а Софи еще не оправилась от потери.

– Не уверен.

– Ты сказал, что мы не будем лгать друг другу. Твой друг думает, что мой отец был тем самым «кротом»?

– Он допускал такую возможность, – осторожно ответил Деймон.

Она вздохнула.

– Я знала, что ты так скажешь, но от этого не легче.

– Мы ничего не знаем наверняка.

– Моего отца убили, так что вряд ли он ответственен за нападение на твоего друга. Скорее, он тоже был жертвой.

– Возможно. Мы можем строить сколько угодно предположений, но нам не хватает фактов, чтобы прийти к однозначному выводу.

Софи разочарованно вздохнула.

– С твоей логикой не поспоришь.

– Обычно логика работает в мою пользу.

– Нисколько не сомневаюсь, но временами это раздражает.

– Потому что, следуя логике, я чаще оказываюсь прав, чем неправ?

– Потому что ты выглядишь слишком самоуверенным, – парировала она. – Но в основном потому, что из-за этого я чувствую себя не в своей тарелке. Я руководствуюсь эмоциями; так было всегда. Но сейчас все эти эмоции унесли меня в глубокую часть бассейна. Я стараюсь, спешу, но достаточно самой мелочи, чтобы я пошла ко дну. Иногда мне так хочется сдаться и…

Ему не понравились ее слова.

– Я не позволю тебе утонуть, Софи. И ты не сдашься, потому что независимо от того, поддаешься ты эмоциям или нет, ты боец. Я уверен в этом, потому что наблюдаю за тобой от коттеджа и вижу, как ты держишься.

– Я пытаюсь бороться, но иногда это кажется бесполезным. Я видела, как моя мать боролась с раком. Она боролась долго, но не победила. Я потеряла ее, когда мне было шестнадцать. А теперь я потеряла отца. Я одна. Мало того, есть вероятность узнать, что мой отец не тот человек, за которого я его принимала. Как я могу потерять веру в самого дорогого мне человека? И это все за двадцать четыре часа.

– Никто не просит тебя терять веру. Давай разбираться с фактами по мере их поступления.

Она с усилием сглотнула и неуверенно посмотрела на него.

– А что ты думаешь? Я знаю, что он тебе нравился, ты уважал его. Ты считаешь, мой отец сделал что-то не так? Ты думаешь, возможно, что он предатель?

Она поставила его в неловкое положение, вынуждая думать о том, о чем думать совсем не хотелось.

– Мне было бы очень трудно в это поверить, – медленно произнес он. – Я не представляю, как Алан мог предать свою страну или коллегу-агента. Бюро было слишком большой частью его жизни.

– Да, он жил ради работы, – согласилась она. – Он был патриотом и всегда говорил о том, как важно поступать правильно. Неужели это были просто пустые, ничего не значащие слова?

Он удивился – откуда у нее эти сомнения в невиновности ее отца?

– Ты не говоришь мне всего, Софи. О чем ты умалчиваешь?

– Я ничего от тебя не скрываю.

– Ты только что говорила о потере веры в человека, которого любила всю жизнь, за двадцать четыре часа. Мне это кажется странным. Не думаю, что твои сомнения основаны исключительно на подозрениях моего работающего под прикрытием друга. Есть что-то еще?

Он видел по ее глазам, как нелегко дается ей решение. Наконец она заговорила:

– В тех голосовых сообщениях он говорил, что совершил ошибку, что сам не заметил, как запачкался в грязи, и что теперь уже поздно что-то исправить. Я не знаю, что это за ошибка и насколько она серьезна. Очевидно, достаточно серьезная, если из-за нее его убили. – Она встала со стула и прошлась по маленькой комнате. – Жаль, что я не могу снова прослушать те сообщения. Возможно, я что-то забыла.

Она остановилась и бросила на него печальный, беспомощный взгляд, от которого у него перевернулось сердце. Он хотел сказать, что все будет хорошо, что ее отец не был плохим парнем, что они найдут способ доказать это. Но он не знал, что правда, а что нет. Он уже пообещал ей, что не будет лгать. И также пообещал себе, что не прикоснется к ней.

– Может, включим телевизор? – предложил он.

– Телевизор? Это все, что ты можешь сказать?

– Я не знаю, что еще сказать. Я не слышал эти голосовые. Информацию ты скармливаешь мне по ложечке. Я понятия не имею, скрываешь ты что-то или нет. Даже не знаю, куда мы отправимся завтра. Я оперирую меньшим количеством информации, чем ты, и если только ты не пожелаешь поделиться…

– Может быть, нам действительно стоит включить телевизор, – перебила она. – Этот разговор ни к чему не приведет.

– К чему-нибудь привел бы, если бы ты заговорила.

Софи подошла к комоду и взяла пульт. Потом села на кровать и принялась переключать каналы.

– Попробуй найти какие-нибудь новости. Может быть, есть какие-то подвижки в расследовании.

– У нас здесь всего с десяток каналов. Мог бы выбрать мотель получше, – пробурчала она.

Да, он мог бы многое сделать получше.

Деймон посмотрел в телефон – Бри как раз написала сообщение:

Лучший друг Коуча и второй молчат. Менеджер очень тобой недоволен. Ты можешь остаться без работы, если не появишься в ближайшее время. Есть идея, кто пытается тебя сплавить?

Он тут же напечатал ответ:

Не разглядел как следует. Есть вещи поважнее работы. Надеюсь, ты сможешь вернуть Фернандеса в игру. Думаю, между нами есть связь. Сообщи мне время следующей тренировки. И не садись надолго на скамейку. Думаю, ты нам понадобишься.

* * *

В четверг вечером Бри сидела в своем офисе и читала сообщение Деймона в личном телефоне. Беспокойство росло. После того как машину Деймона обнаружили в Адирондаке, у коттеджа, предположительно принадлежащего Алану Паркеру, к нему появилось много вопросов.

Люди перешептывались и даже бросали в ее сторону подозрительные взгляды, поскольку несколько человек знали – и это не было большим секретом, – что она и Деймон были друзьями, еще с Квантико.

Если бы кто-нибудь спросил, она бы с чистой душой ответила, что накануне вечером Деймон не говорил ей о планах поехать на север. Когда он не появился на работе и не ответил на сообщение о ланче, она предположила, что он отправился на поиски