Пироженку? Ваше Снежейшество! - Татьяна Гуськова

служанок, избавилась от драгоценностей, потом стянула платье и надела вместо него другое, попроще и полегче. Предпочла бы халат, но приличных в моем гардеробе не было. Скинула туфли и свалилась на кровать. Как, оказывается, у меня устали ноги и замерзли! Я сунула их под одеяло.

Тут в дверь заглянула Сана.

— Мэлисса Айдира, можно войти?

— Да. Я уже разделась. Можете быть свободны и идти отдыхать.

— Мы принесли грелки в кровать и хотели вам помочь разобрать волосы.

— Ах да, волосы. Точно. Спасибо.

Пришлось вставать и садиться к трюмо. Девушки вынули шпильки, ловко разобрали прическу на прядки и расчесали волосы.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила я.

— Мэлисса, — замялась Сана.

— Да? — я думала, она хочет о чем-то попросить, о выходном там или о премии.

— Не хотите ли покушать после ужина? Или чаю?

Я сглотнула слюну, мгновенно заполнившую рот.

— Очень хочу! И покушать, и чаю.

— Что вам принести?

— Остались там такие котлетки на косточке? И салат с грибами! И пирожные. Да, — я остановила, собравшихся было уходить девушек. — Были еще такие рыбно-сырные шарики. Всё!

Видимо, девушки уже успели привыкнуть к моему хорошему аппетиту, потому что принесли полноценные порции.

— Спасибо! — обрадовалась я. — А вы-то сами ели?

— Спасибо, мэлисса. Мы сегодня хорошо покушали.

— Кстати, а что со всеми теми блюдами, что только понадкусывали благородные дамы?

Служанки переглянулись, смущенно опустили глаза.

— Обычно такие блюда могут доесть слуги. У вас не так было?

— Так. Это очень хорошо. А то жалко было, столько еды пропадет.

Я отпустила девушек, сказала, что меня не нужно караулить, а посуду можно забрать утром.

Как я и предполагала, котлетки на косточке чем-то походили на котлеты по-киевски. На ужине я только отковырнула и попробовала панировку, сейчас же в одиночестве удобно взяла котлетку за косточку, кто-то заботливый мне их даже подогрел, и впилась зубами в аппетитный бок.

Тут дверь открылась, и в комнату без стука и спроса вошел мой супруг. Котлетка прокусилась от неожиданности чересчур сильно, и по подбородку у меня потекло горячее масло со специями.

— Ну, так я и предполагал, — Эрвил подошел ко мне.

Он тоже успел переодеться и был в легкой рубашке и домашних штанах.

Я спешно жевала и утиралась салфеткой.

— Вы не слышали, что положено стучать, заходя к кому-то? Особенно к даме. А вдруг я была бы не одета?

— Вообще-то вы моя супруга. А если дама не хочет, чтобы к ней заходили, она запирается.

— Ну да, мой косяк.

— Что⁈ Какой косяк? — глаза у супруга стали круглые.

— А, не обращайте внимания. Не хотите присоединиться? Вы, наверняка, тоже из приличия клевали как птичка.

— Нет, благодарю, я не голоден.

— Ну хотя бы пироженку. Смотрите какая вкусная, со взбитыми сливками.

На лице Эрвила появились колебания. Я подвинула блюдце с пирожным поближе к нему, соблазняя. Оно было всего одно, но я была готова им пожертвовать, у меня была куча другой вкуснятины.

Муж принес от стены второй стул и устроился рядом, взял блюдце с пирожным и ложку. Я вернулась к надкусанной котлетке. Неожиданно очень приятно оказалось вот так сидеть и есть вместе не за столом, а в неформальной обстановке, совсем как тогда, на кухне, когда Эрвил показался мне нормальным человеком. А еще мой супруг очень красиво ел. Я не могла глаз отвести от того, как его губы касаются ложечки, как он жует и глотает.

— Что-то не так? Вы передумали делиться пирожным?

— А нет-нет, ничего, — я с трудом отвела глаза и сама вернулась к еде.

Сама я ела самым обычным образом, не как поросенок, но и без изысков. Увлеклась, но нет-нет да поглядывала на мужа, встречалась с ним взглядом и смущалась.

Чай тоже поделили. Служанки принесли целый чайник чая и всего одну чайную пару. Сначала напилась я, снова наполнила чашку, подала Эрвилу. Он вдруг повернул ее той стороной, к которой я прикасалась губами, и так прижался к краю, при этом не теряя моего взгляда, что у меня возникло ощущение, что он сейчас целует не чашку, а меня. Даже в жар бросило. Это что это он, меня соблазняет что ли? Я недоверчиво посмотрела на супруга, но тот уже отставил чашку.

— Благодарю за угощение.

— Рада, что смогла угодить.

— И за то, что вели себя на приеме, как подобает благородной даме.

— Я старалась.

— Я оценил. Постарайтесь еще продержаться сегодняшнюю ночь и завтрашнее утро.

— Хорошо. А что мне за это будет?

Эрвил снова был шокирован и удивленно уставился на меня.

— А что вы хотите?

— Расскажите про мэлисса Улауса. Почему он ко мне так недоброжелательно настроен?

— Что же, об этом даже просить не нужно, я и так хотел с вами поговорить об этом. Семейство мэлисса Улауса самое сильное из семейств рода воздуха, проживающих на землях рода льда. С момента рождения мэлиссы Увилии мы с ней были помолвлены. Но помолвку пришлось разорвать, когда я остался единственным из рода льда.

— Это многое объясняет.

— Прошу вас, дослушайте, — Эрвил даже встал и принялся мерить шагами комнату, я только поворачивала голову, следя за ним. — Возможно, вы не понимаете всей серьезности ситуации. Вы — очень удобная цель для моих недоброжелателей. А мэлисс Улаус, несмотря на внешнюю любезность, затаил недовольство.

— Он не понимает, что вы не могли поступить по-другому? Что вы просто опасны для его дочери?

— Он понимает, но не принимает. Много лет он считал, что возвысится, когда его дочь выйдет замуж за наследника главы рода льда.

— Понятно. А как так произошло, что вы остались последним в роду?

Эрвил вернулся на стул и бросил на меня колючий взгляд. Мне захотелось поежиться, по коже будто ледяным ветром повеяло.

— Наш род никогда не отличался многочисленностью. Так уж сложилось. А за последнее столетие его численность и вовсе сократилась.

— И какова причина?

Супруг слегка поморщился.

— Причины разные. Несчастные случаи, участия в военных действиях, болезни, покушения.

— Даже покушения⁈

— Увы. Маги моего рода — не самые мирные и доброжелательные люди.

— Я заметила.

— Мэлисса Айдира, — супруг укоризненно на меня посмотрел.

Я только сделала недоуменное лицо.

— Продолжайте.

Эрвил хотел мне что-то высказать, но