Возвращение Безумного Бога 11 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

Мимо Никталии прошла девушка, официантка. Лицо её выглядело уставшим и изможденным, равнодушные глаза глядели прямо перед собой. Один из посетителей под гогот приятелей, отвесил ей смачный шлепок пониже спины. Девушка лишь вздрогнула, втянула голову в плечи и просто молча пошла дальше.

В помещении становилось все жарче. Никталия поморщилась — она не любила духоту. Особенно после десяти тысяч лет сна. Одним плавным движением она стянула топ, оставшись в одном лифчике из лунного света. Полупрозрачном. По залу прокатилась волна вздохов и стонов.

Никталия лишь небрежно закинула ногу на ногу, обмахивая себя пустым подносом на манер опахала.

Эффект был мгновенным. Несколько завсегдатаев чуть не свернули шеи, пытаясь рассмотреть её получше. Мутанты забыли про карты, их третьи глаза расширились до невозможности. Даже проститутки с жадным интересом уставились в её сторону — в их взглядах мешались зависть, вожделение и что-то еще, более темное.

Воздух в баре стал густым и тяжелым. Люди начали двигаться словно во сне, повинуясь не разуму, а своим самым потаенным порывам. Кто-то начал тихонько рычать, кто-то облизывался, глядя на соседей совсем не дружелюбным взглядом.

— А ты, я смотрю, любишь внимание, красотка? — к столику подошли трое крепких мужчин. Главарь — высокий бородач со шрамом через всё лицо — плюхнулся на стул напротив Никталии. От него разило перегаром и порохом. На поясе висел внушительный револьвер, а в глазах плескалось что-то первобытное, звериное.

— Может, составишь нам компанию? — его язык скользнул по треснувшим губам, быстро дергаясь из стороны в сторону, — Обещаем веселую ночку. Такую, что на всю жизнь запомнишь…

— Поищи себе другую курочку, смертный, — Никталия даже не посмотрела в его сторону, продолжая потягивать коктейль. Но её губы изогнулись в легкой улыбке — она чувствовала, как в этих людях просыпается нечто древнее и опасное. Что-то, чему она покровительствовала с начала времен.

— Смертный? — двое его дружков переглянулись, — Она что… Из этих…

— Да ладно тебе, — бородач наклонился вперед, положил руку ей на плечо, его пальцы дрожали от еле сдерживаемого желания, — Мы ребята щедрые. И умелые, — его глаза потемнели, в них появился хищный блеск, — Кончать будешь без остановки.

— Убери руку, — тихо сказала богиня, едва сдерживая довольную улыбку, — А то останешься без неё. Навсегда.

Двое других громил заржали, но в их смехе слышалось что-то истеричное. Темные желания, разбуженные Никталией, уже завладели ими полностью.

— Слышь, Кабан, она тебе угрожает! — выдавил один сквозь смех, его зрачки расширились почти на всю радужку.

— Богиня или человек… все девки одинаковы, — со смехом сказал второй, — Я не верю, что у них там есть какие-то особые силы. Журнашлюхи любят пурги нагнать.

— Может, покажем ей, как тут принято разговаривать с такими наглыми девками? Я знаю одно местечко… там никто не услышит…

Бородач, которого называли кабаном, сжал пальцы сильнее. В его глазах плескалось безумие:

— Послушай, детка…

— Хотите увидеть мои силы в действии, сладкие? — В фиолетовых глазах Никталии что-то блеснуло. Что-то древнее и очень, очень опасное. Сила богини ночных желаний, способная превратить любую темную фантазию в кошмарную реальность.

Но бородач этого не заметил. Или не придал значения, полностью отдавшись своим животным инстинктам.

— И что это за силы? — он наклонился ближе, обдавая её запахом дешевого пойла, — Заплачешь? Позовешь на помощь? Сходишь под себя от страха?

В зале стало заметно тише. Посетители замерли, как хищники перед прыжком. В воздухе висело почти осязаемое напряжение — казалось, еще немного, и оно прорвется наружу волной первобытного насилия.

— Знаешь, — Никталия мечтательно улыбнулась, — я десять тысяч лет не развлекалась. Совсем. А теперь просыпаюсь и что вижу? — она обвела взглядом зал, где каждый человек уже был во власти своих самых темных желаний, — М-м-м… какие интересные… игрушки.

Что-то в её голосе наконец заставило бородача напрячься. Но отступать было уже поздно — на них смотрел весь бар, десятки глаз, полных первобытного голода.

— Ты что несешь? — прорычал он, но в его голосе появились нотки страха, — Совсем сдвинулась от «Слез»?

— О нет, — она наконец посмотрела ему в глаза, и в её взгляде он увидел бездну своих собственных кошмаров, — Я абсолютно трезва. И очень, очень хочу поиграть.

Грянул выстрел. Кабан замер с удивленным выражением лица, а потом медленно осел на пол. Во лбу у него зияла аккуратная дырка, из которой тонкой струйкой потекла кровь.

Щуплый парень у стойки все еще держал дымящийся револьвер — на его лице застыла странная улыбка, словно он сам не понимал, что только что сделал.

— ከእግዚአብሔር ጋር አትጫወቱ! — выкрикнул он на неизвестном языке, его глаза лихорадочно блестели, — ከእርሱ ጋር የሚጫወት[3]…

У ног щуплого парня неподвижно лежал его приятель, ранее угрожавший скормить язык товарища «местным девкам». Из-за воротника у него торчала рукоятка ножа, вогнанного бедолаге в горло. Под телом медленно растекалась красная лужа…

Это словно послужило сигналом. В следующую секунду «Драная Мантикора» превратилась в настоящий ад. Мутанты с третьими глазами опрокинули стол с картами и бросились на ближайших посетителей. Их третьи глаза светились нездоровым светом, а из глоток вырывалось нечеловеческое рычание. Наемники наконец сцепились в смертельной схватке. Иные даже позабыли про оружие — рвали друг друга голыми руками, словно дикие звери.

Бармен выхватил из-под стойки обрез и начал палить во все стороны, выкрикивая «грязные ворюги!» и «в очередь, сукины дети, патронов всем хватит!» Его механический глаз полыхал красным, как у терминатора из старых фильмов.

Никталия немного озадаченно уставилась на происходящее, словно вовсе не такого эффекта ожидала. А потом захлопала в ладоши и радостно засмеялась, словно маленькая девочка на празднике:

— Ой, какая чудесная публика! Этот мир нравится мне всё больше и больше! — она изящно пригнулась, когда над головой просвистела бутылка, — О, а вот и мой заказ прибыл!

Официантка, молодая девушка с пустыми глазами и равнодушным лицом, словно в трансе поставила перед ней тарелку с жареным мясом. Вокруг продолжался полный хаос — кто-то вопил от боли, кто-то стрелял наугад, кто-то душил соседа голыми руками, а кто-то просто бился головой об стену, хохоча как безумный. Но официантка с мертвыми глазами продолжала выполнять