Зов Гималаев. В поисках снежного барса - Билл Крозье

высушенные ячьи лепёшки. «Чай хотите?» – спросил он и, не вымыв рук, раскрошил в чайник большой брикет заварки. Естественно, Три Амигос тут же отказались! Я, впрочем, рассудил, что все насекомые погибнут в кипятке, и согласился, а со мной Гарри и Аласдер. Чай получился очень вкусный, его подали нам в стаканах, без ячьего молока. Мы сидели и расспрашивали Пхурпу Тинли с помощью Чандры. «У меня к нему миллион вопросов!» – заявил Колин и задал около трёх – мы, впрочем, все успели расспросить нашего хозяина по очереди.

Оказалось, что ламе всего тридцать пять лет. Монахом он стал в девять, и его обучал в Тсакханге предыдущий лама (возможно, тот самый молодой человек, которого встретил Маттиссен). Тинли радовался, что его сын Дордже поедет в Катманду учиться на монаха. На кухонной полке стояло несколько книг, в одной из которых я узнал «Гималайское паломничество» Снеллгроува. Это было старое издание, которое, похоже, разрисовали дети. Оказалось, что Снеллгроув сам не приходил в Тсакханг: он прослышал, что лама в ретрите, и решил не беспокоить его.

Мы отправились обратно в лагерь на поздний обед. К этому времени носильщики уже вернулись с подножия перевала и принесли наше снаряжение. Обедали снова на траве, на открытом воздухе – впрочем, столовую палатку установили, и во второй половине дня я сидел в ней, делая дневниковые записи. Мы с Гарри обменялись впечатлениями о визите в Тсакханг. Оказалось, мы одинаково глубоко интересуемся буддизмом. Больше всего прочего в нашем путешествии Гарри предвкушал остановку в Ше: он хотел провести здесь время в созерцании. Тем более мы были рады, что Эйд и Чандра решили дать нам здесь ещё один свободный день, чтобы мы как следует отдохнули и надышались атмосферой.

В палатку зашёл Аласдер и присоединился к нашей беседе.

– Билл, ты давно живёшь в Австралии?

– Приехал в конце 1990 г. Можно сказать, любовь с первого пива.

– А где ты жил в Британии?

– Родился в Ньюкасл-апон-Тайне, там и в школу ходил, а потом уехал учиться в Лондон.

– Про Ньюкасл я знаю, – сказал Эйд. – У меня отец инженер, и он там жил пару лет. Говорил, очень хороший город.

– Правда? А где он работал?

– В одной компании, Parsons in Byker называется.

Это была инженерная фирма, которую основал сэр Чарльз Парсонс, в 1880-х гг. разработавший для английского флота турбинный двигатель.

– Вот это да. Мой отец там же работал. Всегда в цеху, правда, зато целых девять лет, – сказал я. – И дядя там работал – электротехником, до самой пенсии.

Я имел в виду дядю Джона, отца Фила.

Воистину, мир тесен – но с точки зрения буддизма это всего лишь ещё один пример того, что все и всё на этом свете связаны.

21 мая. Второй день отдыха в Ше

Ночью опять было неуютно и почти не спалось: мы находились на высоте 4300 метров и ещё не до конца акклиматизировались.

В половине седьмого утра я вышел из палатки и встретил рассвет над прекрасным Ше. В семь выпил чаю, потом в восемь с аппетитом позавтракал и взбодрился кофе. За столом Чандра сказал нам, что только что завтракал с «героем каравана» – стариком Тинле, который ночевал в гомпе. Тинле добрался в Ше тем же путём, что и мы, однако, когда он переходил по льду, его лошадь упала и получила травму: дальше верхом он ехать не смог. Тинле винил во всём нашего погонщика, которого встретил по дороге и который сказал ему, что на перевале, мол, сейчас хорошая дорога. Чандра добавил, что поручил Тинле передать нашему местному гиду Нарендре, что мы задержимся в Ше на ещё один день. Нарендра с некоторыми носильщиками уже ушли вперёд, направляясь к нашей следующей остановке в Намгунге.

Колин и Дункан снова решили не сидеть на месте, а взобраться на хребет к востоку от лагеря. Аласдер присоединился к ним, так что они трое завернули с собой обед и после завтрака ушли со строгим напутствием от Эйда не опаздывать на чай, а вернуться к половине четвёртого.

Тут Филипп продемонстрировал нам свою уникальную технику бритья. В необъятных мешковатых шортах он стоял в траве, перед маленькой алюминиевой миской с горячей водой на камне, готовый к омовению. Филипп гордился тем, что бреется каждый день и прекрасно обходится без зеркала. Побриться ровно с обеих сторон у него не очень получалось. С одной стороны всё выглядело как надо, зато с другой стороны – с волосами, на добрый дюйм не достающими до уха, – он казался похожим на воина-норманна с гобелена из Байё.

Потом мы пошли осмотреть Ше-Гомпу, или монастырь Шелри-Сумдхо. Как гласила табличка над входом: «сумдхо» или «сумдо» по-тибетски значит «слияние двух рек». Этот монастырский комплекс около 800 лет назад основал Тензин Радсин, и его реинкарнации до сих пор возглавляют монастырь. Чандра договорился с привратником, чтобы тот встретил нас у входа в главную гомпу. Конечно, мы подошли к ней, двигаясь по часовой стрелке вокруг всего комплекса.

Мне сразу же бросилось в глаза, что под большой подпорной стеной не был разбит огород, но стояла большая площадка с камнями мани. Территория размером по меньшей мере в тридцать на сорок метров была буквально набита камнями мани. Они были всех форм и размеров, сильно различались по мастерству, однако, вне всяких сомнений, являли собой плоды труда многих поколений каменщиков.

Совершая обход, мы прошли мимо трёх чортенов, выстроившихся в ряд, потом миновали задворки главной гомпы и маленькое жилое помещение в два этажа неподалёку, оба привычного уже бледно-охрового цвета. В маленькое здание вела крохотная деревянная дверь, на втором этаже имелись три узких оконца. К каждому углу дома был прилажен столб с молитвенными флагами.

Подозреваю, именно здесь ночевал Шаллер, когда прибыл в Ше, прежде чем разбить лагерь у другого дома выше по склону.

Перед гомпой не было никакой парадной площади, только пустое пространство, откуда хорошо просматривалась Хрустальная гора. Ограничивали эту пьяццу два двухметровых чортена, на каждом – столб с молитвенными флагами. На одном чортене красовались внушительные рога, должно быть, почти метр в поперечнике. Я решил было, что это рога бхарала, голубого барана, но что-то они были великоваты. В своей книге «Молчаливые камни» Джордж Шаллер пишет о своей беседе с ламой Ше: «Я расспрашиваю его о диких горных баранах, бывают ли здесь крупные особи: ведь у подножия флагштока перед монастырём я видел старый череп». Рога до сих пор сохранились, даже много лет спустя.

На каждом углу здания гомпы красовалось