По ком плачет рябина - Лисса Рин

Едва мужчина успел что-либо возразить, как его затылок обдало натуральным жаром – и темнота вокруг разразилась завыванием по меньшей мере пяти тварей.

– Рябина, стой! – рявкнул мужчина и развернулся, но девушку уже было не остановить. Со зловещим ведьминским хохотом она метала свои огненные сферы во все стороны.

– Да! – воскликнула Рябина, с восхищением наблюдая за тем, как огонь безжалостно вгрызается в кучу подоспевших лярв. А еще через мгновение куча лязгающих зубами оголодавших тварей в один присест умяла все ее сферы и по светящемуся следу ринулась прямо на нее. – Нет! – взвизгнула ведьма и бросилась в сторону. – Ой, нет-нет-нет! Фу, кыш! Пошли вон!

– Говорил же, – буркнул Риден сквозь зубы, глядя вслед улепетывающей душе.

А затем чирканул ногтем по поясу, снова призывая кнут. Тот послушно развернулся, заискрил и ринулся ведьме наперерез, чтобы скрутить ее в тугой изумрудный кокон и поднять над землей как раз в тот момент, когда под ней пронеслось с полдесятка предвкушающих угощение тварей.

– Mortiferum via, – негромко произнес Морт, придав кокону нужное направление. – Да-да, непременно, – безразличным, даже немного скучающим тоном отозвался Страж на сдавленные проклятия ведьмы, которые становились все глуше по мере того, как кокон уносил девушку все дальше, оставляя его в одиночку разбираться с подкрадывающимися все ближе паразитами.

И вдруг кокон, успевший превратиться в едва различимую точку, вспыхнул багрянцем, и из него полилась живая яркая магия, привлекая к себе тварей со всей округи.

Приготовившийся к атаке, Риден медленно выпрямился, осмотрел быстро опустевшее пространство вокруг и озадаченно почесал в затылке.

– Ну, дает, – изумленно произнес он. А потом захохотал в голос. – Вот же неугомонная.

Стряхнув с ладоней остатки магии, Страж медленно двинулся к Арке.

В его глазах плясали искры восхищения.

Глава 5

Итак, меня снова забросило к Атриуму. И снова по воле самоуверенной белобрысой кукурузины, в системе ценностей которой мое мнение, очевидно, занимало место где-то между лярвой и плесенью.

Спорить не стану, я облажалась. И да, он действительно помог мне избежать незапланированного переваривания. Несмотря на то, что я его совершенно об этом не просила! А он взял и помог! Вот так просто и без лишних расшаркиваний ринулся прямо в гущу алчных паразитов, рискуя своим… своей… чем они тут обычно рискуют?

И чем дорожат…

Драная белладонна! Из-за этого его непрошеного вмешательства мне теперь будет сложнее его ненавидеть. А ненавидеть хочется! Как-никак, я уже привыкла спускать на него всех хомяков, да и за мамин венчик я его все еще не простила. Но это его внезапное спасение…

Да чтоб его!

Я со всего маху стукнула кулаком по земле у самой стены Атриума, куда меня притащила плеть его кнута, небрежно выгрузив на землю, словно мешок с картошкой.

Земля рядом шевельнулась, и я испуганно вскочила, приготовившись к новой напасти. Но то был лишь обычный обитатель Дартада, безмолвно взирающий на меня снизу вверх.

– Э-э, здравствуй? – неуверенно поприветствовала я душу беловолосого босоногого мальчика лет двенадцати, одетого в грязные серые брюки и заношенную до затяжек и потертостей мешковатую льняную рубаху.

Мальчик не ответил. Бледный до полупрозрачности, изможденный и ссутулившийся, с характерной белесой пеленой на глазах, он, казалось, держался на одном лишь воздухе и желании не умереть во второй раз.

– Очень приятно, – с сомнение произнесла я и отступила на шаг назад.

Мальчик тоже сделал шаг, но уже по направлению ко мне.

– Поня-ятно, – ощутив, как дрожат коленки, я снова отступила. А затем присмотрелась: что-то в его облике меня насторожило. – Может, я тебе мешаю?

Обескровленные губы мальчика дрогнули, и я невольно склонилась к нему, силясь разобрать его шепот.

– А ну, брысь! Иди отсюда!

Громкий окрик позади едва не заставил меня отдать Дартаду душу.

– Идем, – скомандовала Лисия и, крепко перехватив мою ладонь, повела внутрь Атриума.

– Подожди, – неуверенно произнесла я, не в силах оторвать взгляд от печально застывшей позади мальчишечьей фигурки. – Вдруг, ему нужна помощь.

– Всем не поможешь, – раздраженно отрезала Лисия, уводя меня все дальше от безмолвной души. – Лучше бы о себе побеспокоилась.

– Что? – я непонимающе уставилась на девочку, которая волоком тащила меня по мрачным коридорам.

– Тебе же велели не выходить за Арку.

– Ну, так-то да, но…

– Тебе же сказали, что там опасно!

– Сказали, но… Я же никого опасности не подвергала.

Тут Лисия резко затормозила и отпустила мою руку. Мне снова пришлось отступить.

– Неужели? – сердито накинулась девочка, опалив меня гневным взглядом. – Совсем никого?

– Никого, – все еще не понимая причину ее поведения, подтвердила я. Правда, на сей раз уже не столь уверенно: невольно вспомнилось лицо Стража, которого я оставила одного против орды голодных лярв.

– А как же ты сама?! – вскрикнула Лисия, вновь ухватив меня за ладонь. – Зачем? Ради Темной Лафии, зачем тебе понадобилось выходить за Арку? Тебе ведь говорили!

Я оцепенела, не в силах ни пошевелиться, ни возразить. Неужели она и правда обо мне беспокоилась? Неужели в этом убогом месте есть кто-то, кому я действительно небезразлична? Ну, если не считать паразитов, конечно. Их ярко выраженный гастрономический интерес никому и даром не упал.

– Я в порядке, Лисия, – я накрыла ее маленькую ладошку своей и сжала. – Все хорошо, правда. Не стоит так переживать.

– А я и не переживаю! – огрызнулась девочка и выхватила свою ладонь. – Просто не понимаю, как можно быть такой беспечной!

– Так тебе все равно или… – осторожно уточнила я, совершенно растерявшись в ее чувствах.

Лисия издала странный рычащий звук, и я примирительно подняла ладони.

– Хорошо, поняла. Больше никаких вылазок за Арку.

Лисия нахмурилась и скрестила руки на груди.

– И никаких опрометчивых поступков, – дополнила я, с трудом сдерживая улыбку. – Думать о своей безопасности всегда и везде.

Я не совсем понимала, зачем отчитываюсь и вообще даю обещание сущи, с которой была знакома всего ничего и о которой практически ничего не знала. Но мне почему-то очень не хотелось расстраивать ту единственную во всей Закраине душу, которую по какой-то невероятной причине волновали я и моя безопасность.

– Ладно, –