Искры - Елена Сокол

в гражданскую одежду: на ней розовые спортивные брюки и серый облегающий топ с длинными рукавами. У меня не получается не смотреть на нее, мои глаза жадно скользят по изгибам ее фигуры, запоминая каждую плавную линию, чтобы руки потом могли по памяти повторить каждую из них, когда прикоснутся.

– У тебя глаза на спине? – спрашиваю я, приближаясь. – Откуда ты знаешь, что это я?

– Твоя страсть к парфюму с древесными нотками. – Ева оборачивается как раз в тот момент, когда я сокращаю расстояние между нами до минимума, и у меня перехватывает дыхание. – Опять вылил на себя полведра этой дряни?

– Мы же вроде договорились о перемирии?

– В нашем договоре не было пункта о запрете говорить правду, – произносит она мне в лицо, ехидно прищурившись. – Ты используешь слишком много одеколона.

– Это мой гель для душа, – замечаю я, копируя ее тон.

– Серьезно? – Ева тянется к моей шее, чтобы втянуть носом аромат, затем притворно морщится.

Я сглатываю. Эта игра опасна, потому что слишком возбуждает, а мы все еще на людях.

– Раньше тебе нравилось, – напоминаю я.

– А теперь раздражает, – говорит Ева с улыбкой.

Даже то, как она играет на моих нервах, меня заводит.

– От ненависти до любви – сама знаешь…

Я придвигаюсь так близко, что могу вдыхать запах ее темно-каштановых волос, собранных в высокий хвост. От них сладко пахнет абрикосом и дыней. Мне хочется распустить их и вплести в них пальцы.

– Я все же предпочитаю ненависть, – признается Ева, ничуть не смутившись под моим взглядом.

Берет оба стакана и отходит.

– Надеюсь, второй кофе мне? – спрашиваю я.

– Готов драться за него с Ильей?

И только в этот момент я вижу ее сослуживца, появившегося в дверях.

– Привет!

– Доброе утро, – счастливая улыбка сползает с моего лица.

Ева довольно улыбается. Мне остается лишь догадываться, специально она меня дразнит или между ними с этим Ильей действительно что-то есть.

– Спасибо, – кивает он ей, взяв стакан, и бросает взгляд на часы. – Ладно, я тогда сейчас к Артёму, передам ему от тебя привет.

– Скажи, что навещу его завтра! – Она машет ему рукой, когда Илья идет к двери.

– Хорошо.

– Может, возьмем на вечер пиццу?

Он медленно оборачивается и вопросительно уставляется на нее.

– Ну, или я могу взять. А, может, закажем роллы? – предлагает Ева.

Илья переводит взгляд на меня, затем снова смотрит на нее.

– Не уверен, что буду дома до полуночи, – говорит он, как-то странно качнув головой. – Мне нужно… купить удочку. – Парень многозначительно буравит ее глазами. – Так что ужинай одна, не жди.

Похоже, это какой-то их тайный язык. И что бы здесь ни происходило, мне это не нравится. Я больше не слушаю. Я представляю, как вырываю руки этому Илье за то, что он лапал ими девушку, по которой схожу с ума.

– Счастливо! – бросает он, удаляясь.

– Так ты готова ехать? – Я стараюсь говорить спокойно, не показывая эмоций. – Или тебе нужно заехать домой?

Чертовски сложно сохранять самообладание в попытках отмахнуться от мыслей о ее отношениях с другим мужчиной.

– Готова, – слышится ответ.

Я жду, когда машина нальет мне кофе, медленно вдыхая и выдыхая, чтобы не взорваться. Гипнотизирую взглядом стакан. Злость постепенно утихает.

– Так ты нашел адвоката? – спрашивает Ева.

– Он ждет нас у себя в офисе.

– Супер. Поедем на твоей машине или моей?

– Моей.

Я надеваю крышечку на стакан и оборачиваюсь к ней. Она сидит на краю стола и потягивает свой кофе. Уголок ее рта приподнимается в легкой ухмылке, когда мы сталкиваемся взглядами.

– Отлично выглядишь, – искренне говорю я.

И это сбивает Еву с толку. Воинственная часть ее внутреннего мира ждала укола, чтобы продолжить словесный поединок, и теперь пасует, вынужденно уступая место рвущейся наружу наивной, хрупкой девичьей натуре.

– Это после бессонной-то ночи? – Она взволнованно откидывает волосы с плеча. – Ну, да. Привыкшая. Я же профессионал.

– А еще мастер принимать комплименты, – вздыхаю я, сделав глоток обжигающего черного кофе без сахара.

– Что? – непонимающе хмурится упрямая девчонка.

– Ничего. Идем, – жестом увлекаю ее за собой.

В отличие от Евы, я ночевал дома, но тоже практически не спал. Помимо расследования текущих дел меня нагрузили кучей ненужной бумажной работы. По-хорошему, весь этот объем должны выполнять три или четыре сотрудника, а пахать приходится мне одному. Вот и получается, что днем я бегаю в прокуратуру и с лекциями по школам, провожу в городе осмотры объектов для выдачи справок о пожарах, заполняю электронные и бумажные журналы, документы, карточки и списываю их часть в накопительные дела. Потом сижу допоздна в офисе с бумагами, затем еду домой с кучей бумаг, с которыми работаю за ужином из доставки, пока не упаду от усталости. И если повезет, и не будет вызовов, просплю до утра, чтобы все это повторилось снова. И так каждый день.

«Зато не лезешь в самое пекло», – любит повторять мама. Иногда, когда особенно устаю, я начинаю сомневаться в том, что меня это устраивает.

– О чем задумался? – спрашивает Ева, когда мы садимся в машину.

Она бросает свою сумку на заднее сиденье.

– Что? – уточняю я, заведя двигатель. – Нет. Ни о чем.

– Жалеешь, что связался с этим делом?

– Нет.

– Хочешь бросить?

– Я тебе такого удовольствия не доставлю.

– Всегда женщинам такое говоришь?

Я поворачиваюсь к ней. Она пристегивается и замирает, уставившись на меня. Ее дерзкий, насмешливый взгляд обволакивает меня, словно терпкий и густой горячий шоколад. Черт, между нами столько недосказанности, что проще сначала подраться, чтобы выпустить пар, а затем уже нормально поговорить. Ну, или пусть Ева меня бьет, раз уж ей это так нравится. А когда надоест, я разобью ее броню настойчивыми и нежными ласками. Она не сможет сопротивляться.

– Ты точно что-то задумал, – произносит она тихо. – Так загадочно на меня смотришь…

– Ничего такого, – уверяю я.

С трудом отрываюсь от нее и перевожу взгляд на дорогу. Мы выезжаем на одну из центральных улиц.

– Я поняла, что ты делаешь, – вдруг осеняет ее.

– И что?

Ева стряхивает невидимые пылинки с брюк.

– Распыляешь на меня свои флюиды! – В ее голосе опять звучит усмешка: – Думаешь, я еще одна из этих дурочек, которые ведутся на твои фокусы?

– Мои фокусы? – едва не смеюсь я.

– Ну, да. Приемчики обольщения, томные взгляды, – поясняет Ева. – Ты ведь так их соблазняешь?

Вот теперь я смеюсь. По-настоящему и громко.

– Твои представления о моей личной жизни сильно искажены и приукрашены.

– Я запомнила тебя именно таким, вряд ли ты сильно изменился.

– Ложные воспоминания. Я никогда не был обольстителем.

– У тебя кто-то есть? – интересуется она, ерзая ни