Бриллиантовый холостяк. Трилогия - Анна Сергеевна Гаврилова

и островки отдыха. Народу было не то чтоб много, но человек тридцать набралось.

Секунда, и все взгляды устремились к нам, а я…

«Что? Рэйдсы и этому клерку чем-то насолили?» — спросила, обращаясь к Арти.

«Без понятия. Но думаю, тебе лучше поторопиться».

— Искажающие артефакты при себе есть? — столь же громко вопросил мужчина в мантии.

— Откуда? — не выдержав, огрызнулась я.

Но замечание было ценным. Запрыгивая на подиум и подходя к кругу, я обнаружила ещё одну деталь — подставку с рисунком ладони. Тут же сообразила, что правую ладонь — ту, в которую вошёл кристалл из колонны, — лучше держать при себе.

Я встала на положенные отметки и уже потянулась к подставке, когда Арти заявил:

«Знаешь, что… А постарайся сжать свою силу».

«Это как? — опешила я. — И зачем?»

«Надо, Алексия. Просто надо».

Я понятия не имела как сжимать силу. Вот вообще. Даже близко!

А рядом ещё и клерк возмутился:

— Ну что вы медлите, леди? От того, что будете стоять перед измерителем, уровень вашей магии не возрастёт.

Я прикрыла глаза и, понимая, что на меня сейчас смотрит весь зал, попыталась нащупать в себе магию. Ничего не вышло, поэтому, на всякий случай, я сжалась вся. Целиком.

Вообразила, что я сама, моя аура, что все энергетические тела, если они вообще существуют, уменьшаются в объёме примерно в два раза. Тут же положила левую ладонь на подставку, и…

— Ого, — ошарашено выдал Нэйлз.

Я распахнула глаза и слегка, самую малость, разочаровалась — толстая стрелка показала пятёрку. Зато вторая, длинная, странно дрожала, а в итоге скакнула далеко вперёд.

Тут изумлённо выдохнули уже все, даже чванливый клерк.

«Арти, что это значит? — встрепенулась я. — У меня пятёрка или десятка?»

«Пятёрка, — всё-таки расстроил Арти. — Десять — это твой потенциал».

Кто-то зааплодировал. Кто-то поднялся из кресла и направился к нам. А я убрала руку с измерителя и, делая шаг в сторону, едва не споткнулась. Только сейчас заметила, что в зале висят разнообразные портреты. С ближайшего из них на меня величественно взирал лорд Эрон.

На холсте «дедушка» был моложе, а поза ровно такая, как вчера. Призрак изображал собственный портрет, когда добивался моего узнавания.

— Леди Алексия, поздравляю, — сухо произнёс клерк, а Нэйлз…

— Данные, пожалуйста, запишите, — сказал парень. — Нам необходима официальная форма.

Рыжеволосый сообщник угадал.

Едва клерк заполнил бланк с уже проставленной на него печатью гильдии и протянул мне, в зале стало чрезвычайно тихо. Тишина не набросилась, а подкралась. И нависла над нами, как огромный кровожадный хищник над маленьким безобидным зверьком.

— Не оборачивайся, — сказал Нэйлз.

Но я, разумеется, обернулась, чтобы увидеть застывшую в дверном проёме парочку — лорда Бертрана в кресле-каталке и его прыткого внука Корифия. Лица мужчин были непроницаемы, но при этом сообщали так много. Кажется, даже клерк о своих криках пожалел.

— Ну надо же, — нарушил молчание Бертран. — Какая встреча.

— Дорогая Алексия, — подхватил Корифий, — уж где, а здесь не ожидали вас увидеть.

Старый лорд глубоко вздохнул, явно усмиряя эмоции, и выпалил строжайшим голосом:

— Леди, немедленно подойдите ко мне!

Я не знала видели эти двое показания измерителя или нет. Зато мне было отлично известно, что до момента зачисления в академию бумага с результатами замера ничего не решает.

Нервно улыбнувшись жениху и напрочь игнорируя застывших свидетелей, я повернулась к клерку и спросила практически шёпотом:

— Из этого зала есть другой выход?

Мужчина, который минуту назад обливал презрением, сильно растерялся. Он отрицательно качнул головой, и я перевела внимание на ошалевшего от такого поворота Нэйлза.

Парень тоже растерялся, не был готов к открытому противостоянию, а вариантов спасения не видел. Зато план родился у меня и, шагнув к рыжему, я шепнула:

— Через окно уйти сможем?

К чести сообщника, тот на окна не обернулся. На них смотрела я. На такие высокие, чистые и абсолютно непрактичные. Рамы выглядели внушительно, однако сами окна отстояли от пола сантиметров на тридцать. Просто разбей и беги.

От самих окон нас отделяло порядка пятнадцати шагов.

Нэйлз всё понял и, сглотнув, сообщил:

— Дядя меня убьёт.

Подумал и добавил уже по существу:

— На окнах может стоять защита.

— А может и не стоять? — уточнила я опять-таки тихо.

А за спиной прогремело:

— Леди Алексия! Вы испытываете моё терпение! Немедленно подчинитесь! Вы моя невеста, и… — Дальше я не слушала.

— Пойдём, — сглотнув новый ком в горле, сказал Нэйлз. — Попробуем. Но дядя…

— Если понадобится, буду молить о твоём прощении на коленях. Скажу, что задурила тебе голову томными взглядами.

Нэйлз наконец очнулся от паники и, взглянув хмуро, заявил:

— Дядя не поверит.

— Не важно. Всю вину, в любом случае, беру на себя.

— Скажешь тоже, — рыжий скривился и, ухватив за локоть, степенно, будто собираемся обсудить что-то перед безоговорочной капитуляцией, повёл к окнам.

Тут же добавил:

— Когда буду разбивать окно, повернись спиной и прикрой голову. Я, конечно, использую щит, но всё равно.

Пауза, и продолжение:

— А если не получится, то мы…

Он явно собираясь предложить какую-то безрадостную альтернативу, но я перебила:

— Получится. Иначе и быть не может.

Нэйлз сглотнул третий ком и, с сомнением посмотрев на меня, всё-таки повторил:

— Да. Получится.

Ну всё. Раз все на позитиве, то вперёд.

Глава 4

Ринуться к нам ни лорд Бертран, ни Корифий, разумеется, не могли — слишком уж неприличное поведение. Они ждали там же, в проёме. Сумрачно наблюдали, как мы с рыжим неторопливо отходим к окну.

Оба были злы, но явно считали, что никуда не денусь, ведь из зала только один выход. Второй важный момент — столь вопиющей наглости никто, включая «жениха», просто не ожидал.

А мы одолели те самые пятнадцать шагов, оценили прекрасную погоду и немноголюдность улицы. Потом Нэйлз приказал:

— Готовься.

Парень быстро поводил пальцами, и я увидела, как между его ладоней появляется большой, словно сотканный из электричества, шар. Не раздумывая, Нэйлз шарахнул этим шаром по окну и одновременно создал обещанный щит — он был высоким и тоже полупрозрачным.

Вовремя. Стёкла и осколки рамы брызнули во все стороны, нас прямо-таки накрыло. Не будь щита, проблем не избежать.

Я не учла, что нижняя часть разбитого окна будет блестеть зубьями осколков, перешагнуть которые невозможно. Но тут на помощь пришла левитация — да-да, снова помог Нэйлз.

Невзирая на предыдущие сомнения, вкупе с паникой, мой сообщник оказался хладнокровным диверсантом — в два счёта перенёс нас на улицу. И уже тут, на свободе, рыжий всё-таки ошалел.

Глаза стали огромными, парень до синяков схватил