В шаге от бездны - Дмитрий Михайлович Гаркушенко

– Раньше вы этого не видели?

– Видел, конечно, лично брал «языка» или участвовал в вылазках, но после допроса, пленного отправляли в тыл, в лагеря или на принудительные работы. Возможно, я мало об этом думал и мне так казалось. Не знаю. Знаю, что никогда прежде, не слышал о хладнокровном убийстве попавшего в плен солдата. И уж тем более не видел воочию людей, способных на изощрённые пытки. А оказалось эти люди – мои товарищи. Те, с кем я решил бороться за справедливость.

– Вы не пытались остановить их?

– Нет.

– Простите, это глупый вопрос.

– Ничего. Всё в порядке. У нормального человека должны возникнуть такие мысли. Мысли о грани между солдатом и убийцей. И решение сделать выбор и вмешаться, также личное дело. Я не вмешался. Наверное, просто устал. От всего этого. Да и если признаться честно, тогда я видел, как оружие товарищей, легко повернётся в мою сторону, вздумай я строить из себя всеобщего защитника. Я это понимал. Тогда, наверное, я окончательно решил, что эта война не моя.

– Там вы и получили ранение, после которого лечились на Самуи?

– Да. Мы отступали. Петляли как могли, чтобы оторваться от преследователей. Всё тщетно. В одной из перестрелок пуля угодила мне в шею. В темноте и неразберихе меня вытащили. Каким-то чудом я и ещё несколько счастливчиков, оказались за пределами сжимающегося кольца преследователей. Основной отряд уходил без нас. А мы смогли пробиться к «своим». Моя рана не была на столько серьёзной, но общая потеря крови, плюс грязь, заражение.  Меня тащили на руках. Потом лазарет и отправка на реабилитацию в тропический рай. Так, я впервые покинул Новый Пекин и не собирался на него возвращаться.

– Решили дезертировать?

– Да. Только не знал каким образом это сделать. О доме не могло быть и речи. Военная полиция остановила бы меня в два счёта. О перелётах без соответствующих документов можно забыть. Всё контролируют военные. Будь у меня достаточно денег, я смог бы «купить» себе предписание врачей, запрещающее мне отправку на фронт. Не удивляйтесь, это можно было сделать. Знаю такие примеры. Но денег у меня не было. Точнее, «таких» денег. Я провалялся в госпитале на Самуи три недели и так и не придумал выхода. Потом мне сообщили, что через несколько дней транспорт вернёт меня и таких же «счастливчиков» в действующие части… обратно на Пекин.

Янис смотрит в окно. Там его супруга играет на лужайке у дома с их дочерью. Я молча жду.

– Мария рассказала подробности нашей встречи?

– Да.

– Она очень сильная женщина, не правда ли?

– Без сомнения.

– Намного сильнее меня… да и всех, кого я знал.

– Ваш поступок. Вы смелый человек. И благородный.

– Возможно… Возможно, поэтому вы и прилетели сюда… Только она смогла забыть о тех днях… а я до сих пор… на Новом Пекине.

– Мы можем прерваться, если нужно…

– Нет, не стоит… Я закончу, если вам интересно.

– Ну, разумеется. Я бы хотел услышать о Томе Линке и его сыне.

– Том?! Вы общались с ним?

Я утвердительно киваю.

– Он передавал вам привет.

– Я… давно с ним не разговаривал. Всё как-то на потом откладываю. Как он?

– Неплохо. Живёт в своём старом доме. Тихо и спокойно… Вспоминает о Джейке…

– Ещё бы, он был так близок… и не успел.

– Расскажите?

– Ну раз Мария рассказала вам, как мы познакомились с ней… я начну с возвращения на Новый Пекин.

Мне удалось через своих знакомых раздобыть для мистера Линка документы, позволявшие ему лететь на Новый Пекин. Ничего сложного. Немного денег и пара комплиментов для молоденькой девушки из отдела распределения гражданских специалистов и бумаги были в моих руках. Мы летели на одном корабле. Вместе с несколькими сотнями гражданских и военных, возвращавшихся на фронт… Мне стыдно это признавать, но, когда в обзорный экран челнока я увидел голубовато-зелёный шар Пекина, я испытал непреодолимое чувство животного страха. Нет, это на самом деле так. Страх на грани паники. Надеюсь, вы не напишете об этом в книге…надеюсь, Мария никогда не узнает о моих мыслях в ту минуту. Я просто хочу, чтобы вы знали… я был готов бросить эту затею в тот миг. На короткое время Мария, Линк старший и Линк младший, ради которых я вновь возвращался в этот ад, были вытеснены из моей головы чувством самосохранения. Желанием бежать без оглядки и послать всё к чёрту. Я струсил. Психологи скажут, что это нормально. Врождённая программа, безусловный рефлекс, уменьшающий способность самоконтроля. Мгновенная реакция на опасность, даже если её нет. Ассоциации, вызванные страхом и болью… Им виднее. Не буду спорить. Но я БЫЛ готов дать заднюю. По-своему предать их… и … пообещайте, что это останется между нами.

– Конечно.

– Порой я испытываю чувство сожаления… от того, что мне пришлось стать «героем» лишь потому, что у меня не хватило смелости отпраздновать труса… Надеюсь, моя семья никогда об этом не узнает. Мария столько сделала для меня. Не хочу её разочаровывать. Вы понимаете?

– Думаю да. Обещаю не касаться этого в своей книге.

Янис несколько раз признательно кивает.

– Как бы то ни было, мы благополучно сели в порту Чунцина. Там располагался центр военной и гражданской администрации Нового Пекина, контролируемого Союзом. Своеобразная временная столица колонии. Там я должен был зарегистрироваться в комендатуре и получить дальнейшие указания. В тот же день колонна грузовиков с людьми и припасами вышла из города и пошла по направлению к Янтао, административному центру провинции, в котором располагалась моя часть. За месяц моего отсутствия ситуация на фронте не изменилась. Том ехал вместе со мной. Водитель одного из грузовиков, согласился пристроить его среди ящиков с продуктами и закрыл глаза на его присутствие, ловко упрятав в карман полученные от меня деньги. Ему было плевать, кто это такой и зачем ему нужно в Янтао. Я вернулся в часть. Том снял комнату у одинокой женщины, жившей в городе. Его документы, как и личность, никого не волновали. У сослуживцев я узнал подробности того рейда, из которого вернулся с ранением. Оказалось, что ещё одна небольшая группа наших сумела выйти из окружения. Джейка среди них не было. Оставшиеся, как я и думал, намеревались укрыться в монастыре Юнхэгун, в горах. Среди них было много раненых. Если они и живы, то должны быть где-то там. За прошедший месяц от них не было вестей. Многие считали их погибшими.

– Как далеко монастырь находился от Янтао? И кто контролировал ту