Через пятнадцать долгих лет - Дмитрий Алексеев

удивление Юрки, весьма своеобразных. Эстрады совсем не было, зато долгоиграющие диски Чайковского, Моцарта, Гайдна, Бетховена заняли почётное место. Теперь ясно, что за подарки покупать жене.

Устанавливать и настраивать антенну пришлось ещё неделю и Юрка с грустью представил, как комната превратится в кинотеатр со зрителями. На его счастье, ещё две семьи в их коммуналке почти одновременно с ними купили телевизоры и опасения исчезли.

Юрка не был большим поклонником классической музыки, хотя отдельные мелодии нравились. Оля поставила благородную задачу приобщить его к искусству, и он, вздохнув, согласился.

— 35 —

5 октября Юрий пришёл с работы позже жены и застал её сидящей на стуле в застывшей позе и смотревшей в стену, будто ожидая, что на ней появится картина. Такого Юра ещё не видел, поэтому тихонько обошёл её сзади, сел на новый диван и уставился в ту же точку, ожидая развязки. Пять минут прошло и ему это надоело.

— Чего ждём? Или тебя кто-то заколдовал, принцесса? — осведомился он шёпотом, чтобы не напугать любимую.

— Ты заколдовал, и я очень рада, — чуть громче произнесла она. — У меня уже второй раз нет месячных, понимаешь? У нас будет малыш. Я боялась говорить первый раз, а теперь точно.

Она засмеялась тихим смехом и обняла Юрия.

— Ты тоже рад? Не отвечай, я знаю, но всё равно боюсь возвращения памяти у тебя. В любом случае я воспитаю нашего маленького, чего бы мне это не стоило.

— Что за упадническое настроение, любимая? Я очень хочу стать отцом, причём, хорошим отцом, — уверенно заявил Юрка, но в глубине души понимал, что Ольге предстоит сильный шок, когда вернётся в тело хозяин. Весь кошмар в том, что эти переживания могут сказаться на здоровье малыша.

Его малыша! Артём знал, что никогда не встретится с ним, но будто наяву видел первые шаги неуклюжего бутуза по этой комнате.

Оля весело щебетала, и он старался поддержать её; внутри был мрак.

Вечером слушали «Щелкунчика», обнявшись на диване и к Артёму возвращалась надежда, что всё образуется и Оля вырастит их ребёнка хорошим человеком.

Оставалось меньше месяца до возвращения и Юрка развил бурную деятельность. Он купил кроватку, убогого вида детскую коляску, на которую не мог смотреть без смеха; но других не было.

Оля забеспокоилась: по дурацким поверьям нельзя покупать одежду нерождённому малышу, но Юрку уже не остановить. Вспомнил он и про неё, заставив запастись одеждой и обувью. Зачем он это делал — непонятно. Вернее, ему как раз понятно: он хотел потратить все деньги, чтобы не достались прежнему Шестопалову.

Наверняка же, опять будет тратить их на любовниц! Деньги, к удивлению, никак не кончались и он добавил к Олиному вкладу ещё десять тысяч.

Удивительно, но с подружками Ольги удалось помириться, и они уже не видели в нём врага. Она им похвасталась, что беременна, теперь консилиумы и совещания происходили каждое воскресенье.

Юрка терпел час-другой, потом забирал жену и шёл с ней в парк. Подружки не понимали намёков и всей гурьбой отправлялись с ними. Что делать: приходилось мириться и с этим.

Октябрь заканчивался, заканчивалось и время Артёма в мире Сна. Тот реальный мир встретит жуткой болью и проблемами, но выбора нет.

20 октября, в воскресный день, к Ольге заявились подруги, а на улицу выходить она боялась, чтобы не простудиться.

Юрка случайно узнал, что в магазине на Сенной будет распродажа вязаных шапочек и решил сделать сюрприз жене.

Поездка получилась удачной, он купил шапочку жене и будущему сыну.

День был промозглый и очень ветренный — то есть обычный питерский. Настроение было прекрасным, до дома оставалось четыре квартала; казалось ничего страшного в этот день не произойдёт.

Из ближнего двора валил дым и даже открытое пламя. Юрка понял, что горит деревянный трёхэтажный дом, остальные вокруг были каменные.

Вряд ли его помощь понадобится, поэтому свернул туда просто из любопытства. Уже подъехали пожарные и раскатывали рукава. Огонь действовал намного быстрее их. Был день и вроде все жители покинули дом.

Одно парадное уже догорало, а во втором бушевало пламя, подгоняемое сильным ветром. Зевак собралось много и обсуждение в разгаре.

— Выгорит полностью, — заявил один эксперт в валенках на босу ногу. — Да и чёрт с ним, давно пора ломать.

Двое других немедленно согласились с ним, но остались досмотреть.

И тут Юрка оцепенел: в проёме третьего этажа появились три плачущих ребёнка не старше семи лет.

Начальник караула сориентировался, и пожарные натянули брезент внизу.

— Прыгайте, — кричали все, кто был недалеко. Ревущее пламя заглушало крики и пугало детей. Рама мешала им, и они отступили внутрь.

Юрка вдруг ощутил страх высоты детей и понял: сами не прыгнут.

Подленькая мысль: «Какое дело тебе до этого мира?», шевельнулась и сразу погасла. На глаза попала брезентовая куртка пожарника у машины и сомнения исчезли. Юрий схватил куртку, надел на ходу и буквально влетел в парадное.

«Только бы лестницы не выгорели», — стучало в мозгу.

Лестница была в пламени, но его уже не остановить: первый пролёт проскочил, второй тоже, на третьем стало невыносимо жарко, особенно, голове, но и осталось немного. На третьем этаже хрустнула ступенька и он едва не улетел вниз.

Вон уже и дети у окна. Он отодвинул их и рванул раму на себя изо всех сил. Стёкла резанули лицо и он почувствовал запах крови.

Внизу был натянут брезент, а спина уже плавилась.

Он схватил одного, следом другого и третьего ребёнка и швырнул их вниз. Сейчас не до сантиментов. Сила от стресса удесятерилась.

Пожарные ослабили натяжение и сняли детей, быстро натянули снова, Юрка оттолкнулся.

В то же мгновение тяжёлое бревно перекрытия скользнуло вниз и ударило по голове. Его тело всё-таки упало вниз на брезент, но уже безжизненное.

Через час огонь затих и остатки дома проливали водой. Юркино тело накрыли брезентом, рядом лежали две вязаных шапочки, а вокруг ходили женщины и плакали. Там были заводчане, его узнали и кто-то побежал за Ольгой.

— 36 —

Первой мыслью проснувшегося Артёма было: «Когда ты уже поумнеешь?». Боль после перехода была просто адская, да ещё добавляли «горячие» воспоминания боли от огня.

Словно наяву, он видел, как к дому подбегает едва одетая Оля с подругами и безжизненными глазами смотрит на кусок брезента, который скрыл её надежды на счастье. Что с ней будет дальше — бог весть.

Думать о будущем её и их ребёнка было невыносимо.

Он порылся в аптечке, нашёл болеутоляющие таблетки и выпил в двойной дозе. В