Смертельная миссия в Хайларе - Галина Алексеевна Беломестнова

у нас сами знаете, какие лютые. Селяне нас всем снабжали: продовольствием, одеждой, лошадями, разведку для нас вели. Японцы бесились, говорили, что каждый куст, каждый ребенок – это наши глаза и уши. За связь с партизанами каратели целые деревни казнили, но сделать ничего не могли. Не думаю я, товарищ полковник, что крестьяне и казаки тогда отдавали свои жизни ради идеи, не шибко тогда простой народ в политике разбирался. Мы воевали против врага, который грабил нашу землю, убивал наших близких, сжигал наши дома. Девятнадцатого ноября двадцатого года на станции Мациевской дали белым последний бой и прогнали семеновцев на территорию Маньчжурии. После этого еще два года Забайкальская кавалерийская дивизия не могла вернуться в свои станицы, до самого Тихого океана дошла.

Ильяс Хайрутдинович молча кивал, слушая слова старого казака, разгоряченного воспоминаниями.

Под штаб отвели колхозный клуб и пустующую в летнее время школу. Председатель не расспрашивал полковника, зачем понадобились помещения. Понимал казак, проживший свои годы рядом с границей, что технику к порубежью стягивали не зря, видно, настала пора поставить японцев на место.

* * *

Лучинский легко взбежал на крыльцо сельского клуба, ненадолго приостановился, оглядел заполненное техникой и разными службами село. В поздних августовских сумерках отовсюду доносились завывания автомашин, отголоски команд, возле здания громко перекликались протягивающие провод связисты. Это была знакомая суета, которая всегда возникала при размещении крупного штаба.

«Наступление-наступление, одно дело – планировать его на картах, другое дело – приводить в движение громоздкую махину армии, чтобы все было слажено, отработано, как говорят, без сучка без задоринки, – подумал он. – На войне не бывает репетиций, нет черновиков, которые можно изорвать и переписать набело, на войне все пишут кровью. Мера необходимости применить власть лежит от начала и до конца на твоих плечах и на твоей совести. Превысил власть – кровь, не использовал ее в нужную минуту – тоже кровь».

– Похоже, все собрались, Александр Александрович, даже Фоменко[78] успел приехать, – отвлек от мыслей член Военного совета Шманенко, кивая на сверкающий никелем трофейный «хорьх» заместителя командующего армией.

– Значит, и мы подъехали вовремя, Василий Кузьмич, – ответил командарм и прошел мимо часового внутрь здания.

В доме, несмотря на сквозняк из открытых настежь окон, было жарко и накурено. В большой комнате с закрытыми плотными шторами горели желтым светом электрические лампочки. Вызванные на военный совет офицеры сидели на стульях и табуретах за большим овальным столом.

При виде Лучинского начальник штаба Рогачевский[79] одернул китель и, строго взглянув на присутствующих, басовито подал команду встать. Все поспешно потушили в пепельницах папиросы и встали, приветствуя нового командующего армией. Командарм поздоровался, снял фуражку, не глядя подал ее услужливо стоявшему за спиной адъютанту и прошел во главу стола. Оглядев генералов из-под неровных широких бровей светлыми пронзительными глазами, внезапно подумал: «Молодые ведь еще, а виски уже седые. Многим и сорока не было, когда началась война. И сейчас перед ними снова стоит громадная задача – не дать развязаться еще одной большой войне, наполовину разрушенная страна не выдержит второй такой битвы. Враг спрятался за крепостями злой, уверенный в своей непобедимости, и сломать эту уверенность нам надо будет быстро».

– Прошу садиться ближе к столу, товарищи офицеры.

Все шумно придвинули стулья и табуретки. Командарм взял лежавшую на краю стола указку и, постукивая ею по раскрытой ладони, заговорил:

– Наступление на Маньчжурию начнется в ноль часов десять минут по читинскому времени. В течение первых двух суток нам предстоит скрытно форсировать Аргунь, стремительно преодолеть сто двадцать километров и овладеть перевалом через хребет у горы Хайрхан. – Указка скользнула по расстеленной на столе карте, отмечая названные населенные пункты. – Направление наступления запирается двумя укрепрайонами. В Маньчжур-Чжалайнорском находятся Хинганский кавалерийский полк и части восьмого погрангарнизона численностью до тысячи двухсот человек. – Командарм обвел указкой кружок на карте невдалеке от границы, провел линию по железной дороге и остановилась на городе Хайлар, расположенном на западной стороне Большого Хингана. – Второй укрепрайон расположен в ста двадцати километрах от границы. Он главный заслон японцев на пути к Хинганским перевалам, за которым прячутся главные силы Квантунской армии. Через города проходит узел шоссейных и железных дорог на Восточную и Южную ветви КВЖД. В гарнизоне Хайлара располагаются штаб шестой японской армии, штаб восьмого погрангарнизона и части отдельной смешанной 80-й бригады Квантунской армии численностью до шести тысяч человек.

Офицеры внимательно слушали нового командарма. Строгий взгляд глубоко посаженных глаз, тяжелый подбородок, упрямо сжатые тонкие губы говорили о его крутом нраве. Звезда Героя Советского Союза на левой стороне груди и внушительная колодка орденов на стального цвета мундире говорили о его успешном управлении войсками. Лучинский докладывал скупыми, выверенными словами. Было видно, что за короткий срок он тщательно ознакомился с обстановкой и просчитал все детали плана предстоящей операции.

– Наступать будем без артиллерийской подготовки. Действуя в оперативной связи с другими армиями фронта, нам нужно будет последовательно решить несколько задач:

Передовому подвижному отряду армии предстоит форсировать реку Аргунь вслед за пограничниками и, стремительно преодолев пустынно-степную местность, выйти к исходу первого дня на северный берег Хайлархэ – так называют китайцы Аргунь, овладеть переправами и южной частью берега для создания плацдарма для дальнейшего наступления армии.

Главный удар будет нанесен на левом фланге на участке Дурой – Староцурухайтуй. Отсюда будут наступать в южном и юго-восточном направлении 86-й и 2-й стрелковые корпуса, усиленные танковой бригадой и артиллерийско-минометными подразделениями. Основные силы армии пойдут в обход укрепрайонов. Их ближайшая задача – нанося удар с севера-востока, захватить перевалы и разгромить Хайларскую группировку противника, не допуская ее отхода к Большому Хингану.

На правом фланге армейская группа под командованием генерал-лейтенанта Фоменко в составе 293-й и 298-й стрелковых дивизий, усиленных двумя отдельными артиллерийско-пулеметными бригадами, бронепоездом, минометными и артиллерийскими полками будет наступать из района Даурия – Отпор в обход станции Маньчжурия с востока. Захват укрепрайона будет осуществляться путем высадки десанта с бронепоезда. После разгрома Чжалайнор-Маньчжурского укрепленного района вспомогательная группировка, продолжит движение вдоль линии железной дороги на рубеж реки Имингол, до соединения с основными силами армии.

2-й стрелковый корпус будет наступать в юго-восточном направлении вдоль реки Ган, прикрывая левый фланг армии, с целью очищения территории от противника, захвата станции Якеша и переправ через Хайлархэ.

Поддержку с воздуха будет осуществлять истребительная, штурмовая и бомбардировочная авиация 12-й Воздушной армии.

По приказу командующего фронтом маршала Малиновского первыми в наступление пойдут пограничники и армейская разведка. Они создадут плацдарм для наступления основных частей армии. Товарищ Шишкарев[80], сообщите о подготовке к предстоящей операции, –