Сад искусителя - Робин Штенье

позаботиться в первую очередь. Вот тебя сейчас разрывает множество желаний, и все они исполнимы, стоит только выбрать ради них жертву. Последнее всегда сложно. А иногда прайс могут предъявить и потом, когда уже взял и вернуть не можешь, как бы ни хотел. Наши дети… Нашей с Ашерой ценой стали наши дети. И не только они — мы погубили всех, а тех, кого хоть как-то удалось спасти, она использовала, чтобы попытаться заполучить слово… Знаешь, я, пожалуй, сокращу отчасти твои расходы, раз уж ты оказался настолько упрям и живуч, что добрался сюда и сумел сломать клетку. — Бывший пленник залез во внутренний карман мундира и достал оттуда регалии Михаэля, которые вскоре засветились чужой магией. — Когда очнешься, у тебя будет право загадать одно желание, и оно обязательно исполнится, — пояснил тот и положил амулет ему на грудь. — А теперь, пожалуй, поспи немного, ибо убивать тебя не хочется, но и мешаться под ногами не стоит.

Глаза Михаэля послушно закрылись, выключая сознание.

Он очнулся, когда кто-то заботливый поднес к его носу платок, смоченный нашатырем. Поморщился на неприятный запах и едва разлепил веки, но тут же зажмурился из-за непривычно яркого света — не электрический, значит, успел настать следующий день. Должно быть, Змея уже и след простыл, смысла спрашивать про него точно нет. Михаэль приподнялся на кровати и тут же схватился за отозвавшуюся болью голову.

— Есть стандартное обезболивающее из армейской аптечки, — отозвались откуда-то справа.

— Тащи, — согласился он, не особо надеясь, что оно поможет, но и ничуть не испугавшись, что могут отравить — пока был без сознания, убить его труда не составило бы.

Через минуту ему протянули блистер с таблетками и запечатанную бутылку воды. Он закинулся сразу двумя, полностью осушил бутылку и только потом посмотрел на своего спасителя. Им оказался молодой гвардеец, на нашивке которого сияла утренняя звезда.

— И где сам Люцифер?

— Не могу знать, Ваше Высочество! Он… — голос парня дрогнул, но он быстро взял себя в руки: — Его Высочество Люцифер впал в безумие и убил собравшийся из-за него Совет Принцев, а когда гвардейцы попытались Его образумить…

— Он убил и гвардейцев, — закончил за него Михаэль. — Ты почему выжил?

— Когда очередь дошла до меня, Его Высочество вдруг остановился, потому что я был последним — остальные успели разбежаться, а Ему нужен был кто-то, кто найдет Вас и передаст вот это.

Сверток скрепляла магическая печать, и ее деактивация отозвалась новой порцией боли. Внутри значились координаты мира, находящегося далеко за пределами Империи. Брат предлагал найти его там? Передумал и решил убить? Или надеялся, что Михаэль догонит и остановит самого Люцифера?

— Это копия с координат, которые собирал господин следователь, — сказал гвардеец и уточнил: — Мне было приказано скопировать их, когда господин следователь пойдет к вам. А когда я вернулся во дворец со свитком, там… Его Высочество впал в безумие.

— Ясно… В городе уже знают о смерти всех принцев Совета?

— В городе… — парень вздохнул, мысленно готовясь рассказать новости куда печальнее убийства Совета. — Столицу захватили бунтовщики с окраин. Горожане успели разбежаться, но их особо никто не удерживал, потому и я сумел вывезти вас и спрятать. Боюсь, что столица потеряна.

Первым порывом было подняться и на деле показать, как сильно он неправ, но тело не слушалось, а потом и разум подоспел, подсказывая, что в одиночку с бунтовщиками даже брат не брался воевать. В одиночку их мог победить только опекаемый им мальчишка. Михаэль мотнул головой и всмотрелся в координаты — там значился лишь один мир. Адама и Еву закинуло туда вместе? Нет, вряд ли. Змей вроде бы говорил, что с девчонкой все сложно, да и в недавнем разговоре обещал, что призовет Ашеру к ответу тогда, когда с Адамом все будет в порядке. Вот опять несчастная девочка с разбитой душой оказалась никому не нужна. Нет, не совсем так. Никому не нужна, кроме мальчишки, разозлившимся из-за нее настолько, что собирался убить Михаэля, да и весь Совет потом, если потребовалось бы. Так, наверное, было бы лучше, хотя бы для города. Жаль, что Люцифер вмешался. Жаль, что мальчишка с ним не справился.

— Вот, — гвардеец протянул ему новый сверток, видимо, решил отвлечь от печальных мыслей, связанных с потерей столицы. — Ваши регалии. Подумал, вы хотели бы их сохранить.

— Да, спасибо.

Они все еще светились чужой магией, той самой, что должна была исполнить одно любое желание Михаэля. В голове сразу же закружились мысли от восстановления власти в Империи до убийства Змея, но отринул их все, включая исцеление брата.

«Хочу, — сжав регалии в кулаке, подумал он, — чтобы все осколки души девчонки наконец-то собрались воедино, и она жила потом долго и по возможности счастливо».

Амулет на мгновение вспыхнул ярче, а потом угас, став обычной безделушкой, годной только кинуть в стену от переизбытка чувств. Что он и сделал, напугав этим гвардейца. Ничего, пару часов потерпит как-нибудь, а потом Михаэль освободит его от принесенной при поступлении на службу клятвы. Что до желания, то это, пожалуй, единственное за всю жизнь сделанное им правильно. Нет, не ради прощения — прощения ему не требовалось, особенно после того, что он задумал сделать. Просто должно же было хотя бы раз и этой дурочке повезти, так почему не сейчас?

Глава 22. Сейчас. Вечность

В этот раз она не услышала, но почувствовала, что Адам ее зовет, подорвалась на кровати и, оглядевшись, никого рядом с собой не увидела, даже сиделки-андроида не было. Отчего-то свет не стал ярче, хотя система наверняка считала пробуждение пациента. В первый раз тоже не прибавлялся, просто тогда Лилит не обратила на это внимания, напуганная слепыми глазами Адама, точно такими, как в ее видении, когда она в шутку пыталась представить его на озвученный Змеем возраст. Накаркала? И ведь он сказал, что все прекрасно видит… И сейчас куда-то ушел, что могло бы стать подтверждением его слов, только заставило волноваться сильнее, особенно после зова. Еще этот полумрак и мигающая красная лампа над дверью! Так и намекают, что случилось некоторое дерьмо.

«Голос разума» на такую жирную мысль никак не отреагировал, добавив беспокойства уже за собственные способности. Потеряла, когда