Вулкан Капитал: Орал на Работе. 18+ - Игорь Некрасов

Одновременно с этим его рука, которая до этого лежала на её бедре, двинулась к центру её влаги. Он медленно ввёл указательный палец внутрь её влагалища. Внутри она была тёплой, упругой и невероятно тесной внутри. Игорь почувствовал, как её тело сомкнулось вокруг его пальца, и услышал новый, более глубокий стон, вырвавшийся из её груди. Он начал двигать пальцем в такт работе своего языка, создавая для неё двойную, непрерывную волну стимуляции.

Почувствовав, как её тело отзывается судорожными вздрагиваниями и глухими стонами, Игорь поймал себя на дерзкой мысли: «А что, если пойти дальше?»

Медленно вытащив мокрый от её соков палец из влагалища, он, не прекращая работать языком над её клитором, тем же самым пальцем начал смазывать её тугой анус, водя кругами вокруг маленького, напряжённого отверстия.

Виктория почувствовала это. Её тело мгновенно напряглось. Она попыталась приподняться на локтях, её рука схватила его за запястье, пытаясь оттянуть его руку. Она хотела что-то сказать — приказ, протест, — но в этот самый момент Игорь удвоил усилия. Его язык задвигался быстрее, яростнее, а губы сжали её клитор в безжалостном вакууме.

Из её горла вырвался не членораздельный протест, а длинный, переломленный стон, когда волна удовольствия парализовала её сопротивление. В этот миг утраты контроля Игорь действовал резко. Он одним чётким движением ввёл указательный палец обратно в её влажное, пульсирующее влагалище, а средний палец, с нажимом, — в её анус.

Первое, что он почувствовал, — это невероятная, стальная упругость её сфинктера. Она пыталась сжаться, вытолкнуть непрошеного гостя, её тело выгнулось в дугу. Но Игорь не отступал, удерживая её в двойной ловушке ртом и пальцами. Борьба длилась несколько секунд — её попытки вырваться, её подавленные крики. И затем… случилась капитуляция.

Её анус внезапно расслабился, приняв его палец глубже. Всё её тело обмякло на столе, исторгая долгий, сдавленный выдох, в котором было и поражение, и странное, шокирующее освобождение. Она больше не сопротивлялась, позволив ему заполнить себя полностью, её стоны теперь стали глубже и отчаяннее.

Игорь, чувствуя её полную отдачу, продолжил свою работу: язык яростно кружил вокруг её клитора, палец в её влагалище находил чувствительные точки, а палец в анусе задавал ритм, глубинный и неумолимый.

Вдруг он почувствовал, как всё её внутреннее пространство начало судорожно сжиматься, а её дыхание стало прерывающим, почти истеричным. Он понял, что она на грани.

Игорь резко поднялся с колен. Он вытащил пальцы, оставив её на мгновение пустой и трепещущей от неожиданности, но лишь для того, чтобы двумя пальцами правой руки, смоченными её соками, с силой и точностью вновь войти в её влагалище. Он упёрся подушечками пальцев в её верхнюю переднюю стенку, в ту самую заветную точку G, и начал интенсивно, почти грубо её теребить быстрыми движениями «иди сюда».

Виктория с силой впилась пальцами в его руку, её тело выгнулось дугой. Она приподнялась на локтях, её глаза были закрыты, рот открыт в беззвучном крике, который вот-вот должен был вырваться наружу.

— Да… вот там… — её голос был хриплым шёпотом, полным агонии и блаженства.

Игорь усилил нажим и скорость. Её тело затряслось в мощнейшей судороге, и из неё хлынул настоящий фонтан сквирта. Прозрачные струи брызнули во все стороны, заливая её бёдра, его руку и полированную поверхность стола. Её стон, наконец, вырвался на свободу — это был долгий, гортанный, почти животный крик, в котором было всё — и боль, и невероятное, сметающее всё на своём пути удовольствие. Она дрожала, как в лихорадке, её мышцы судорожно сжимались вокруг его пальцев, выжимая последние капли наслаждения.

И тут, в разгар этой бури, случилось нечто совершенно неожиданное. Виктория, вся ещё трепещущая, резко схватила его за воротник рубашки и с силой, не оставляющей места для сопротивления, потянула к себе. Её губы, горячие и влажные, с жадностью прилипли к его губам. Это был не нежный поцелуй, а страстный, почти яростный, голодный. Она почувствовала во рту Игоря солоновато-сладкий вкус её собственных соков — вкус её оргазма, который он только что подарил ей.

Длилось это всего несколько секунд. Затем она резко отпустила его, как будто обжигаясь, и безвольно откинулась на стол, закрыв глаза. Её грудь высоко и часто вздымалась, она пыталась отдышаться, её разбитое, потное тело лежало в полной прострации.

Игорь застыл в полном шоке. Он стоял, глядя на неё. Его губы всё ещё горели от её поцелуя, а в голове царил хаос. Эта женщина, запретившая ему целоваться совсем недавно, сама нарушила своё же правило с такой силой, что у него перехватило дыхание.

Перед ним лежала не всесильная начальница, а обессиленная, совершенно развратная и уязвимая женщина. Её ноги были раздвинуты, открывая взгляду всю её влажную, покрасневшую плоть, сияющую на свете лампы. Воздух в кабинете был густым и тяжёлым, наполненным запахом секса, пота и её духов. Она лежала неподвижно, и только судорожные вздохи выдавали, какую бурю она только что пережила.

Игорь, дав себе минуту отойти от шока и прийти в чувства, начал потихоньку приводить себя в порядок. Он поправил смятый воротник, в то время как Виктория всё ещё лежала на столе, быстро и глубоко дыша, уставившись в потолок затуманенным взглядом.

— Вот сейчас бы оказаться в своей постели… — её голос прозвучал тихо, хрипло и непривычно задумчиво. — И сразу уснуть после такого…

Игорь улыбнулся её неожиданной откровенности и наклонился, чтобы поднять с пола её чёрные кружевные трусики. В этот момент Виктория приподнялась на локтях и посмотрела на него. Её глаза были уставшими, но в них светилось глубокое, спокойное удовлетворение. Он протянул ей бельё.

— Можно я их оставлю себе на память? — пошутил он.

Она устало улыбнулась, забирая трусики.

— Нет.

— Ну, в таком случае, Виктория, я пойду? — спросил Игорь, чувствуя, как неудобно давит на брюки его всё ещё стоящий член. — Мне ещё надо посмотреть, смог ли мастер починить стиралку. И, если честно, ещё и подрочить — возбуждение никуда не делось, а расслабить меня тут, я смотрю, некому.

Виктория, уже натягивая трусики, бросила на него строгий взгляд, в котором, однако, плескалась тень былой страсти.

— Я тебе называла условия. Хорошая квартира и моё настроение. — Она встала и поправила юбку. — Я не люблю повторять дважды. — И ты сегодня уже вошёл… туда, куда не стоило заходить с такой наглостью.

— Но ведь понравилось? — рискнул он, глядя ей прямо в глаза.