Драйв - Кейт Стюарт

отработала в ресторане всего две смены, пока Пейдж следила за мной как ястреб, а потом, не выдержав, швырнула фартук и заявила Лесли, что ухожу. Я отказывалась разговаривать с Пейдж. Она никогда не получит шанса сказать «я же предупреждала», так же, как и я — сказать это Риду.

Всего за несколько месяцев всё между нами троими изменилось. Одно импульсивное решение шагнуть в огонь, когда я и так горела в собственном пламени — изменило всё. Я никогда ни к кому не испытывала ничего подобного и знала — этого больше не повторится. Он был моим единственным… Рид был моим единственным.

Дни проходили как в тумане. Бен постоянно торчал у нас, обычно в своем жилете из Home Depot102 после долгого дня в отделе пиломатериалов, и развлекал Лекси на диване, пока я запиралась в своей комнате, уставившись в окно или бродя вокруг нашего жилого комплекса, сражаясь с бессонницей.

У меня не было слов. Я не слушала ни одной песни, кроме тех, что случайно ловила на заправках или магазинах, и это убивало во мне способность писать. Без музыки у меня не было слов.

А он забрал ее.

Рид забрал ее.

Тем не менее, за время проживания у Пейдж и Рида я закончила несколько новых статей, а также отшлифовала старые черновики, решив, что они вполне годятся на публикацию. Не раздумывая, я отправила их Нейту по электронной почте в то самое утро, когда нам провели интернет. До начала учебы оставалась неделя, и только это меня и спасало — единственная соломинка, за которую я цеплялась, пока вынуждена была наблюдать за началом отношений Лекси и Бена, в то время как моя собственная закончилась.

Я существовала до Рида, жила любя его, и теперь снова была вынуждена существовать, уже зная, каково это — жить по-настоящему.

— И что ты собираешься с ними делать? — Бен выдернул меня из ступора, пока я уставилась на коробку. Мне до сих пор чудился запах его мыла Irish Spring.

— Ничего.

Бен нахмурился.

— Продать? Там вообще-то штук шесть.

— Шесть ТЫСЯЧ! — Лекси захлопала в ладоши, но я остановила ее одним взглядом.

Она мгновенно прочитала мое решение.

— О, только не это, Стелла! Нет! НЕТ!

Я посмотрела на Бена, и он моментально всё понял.

— Да ну нахер?! После того, что он сделал?

Я удержала его взгляд, собирая в кулак последние остатки воли, чтобы вынести вердикт. Хотя слезы уже текли по моим щекам.

— Ты прекрасно знаешь, кому они должны принадлежать.

— Нет, — сказал Бен, будто имел права решать. Он стоял, скрестив руки на груди, а Лекси встала рядом, поддерживая его.

— Прекрати! — резко оборвала я. Мои слова эхом отозвались словами Рида, и это ранило еще сильнее. — Не смей отворачиваться от него, Бен, слышишь? Никогда. Ты сам это говорил. У тебя не было такой жизни, как у него. Он в аду. Ему нужна помощь, но он отказывается ее принимать, а от этого в его аду не становится менее жарко. Либо ты отвезешь их ему, либо я сама отправлю посылкой.

— Стелла, он просто взял и бросил тебя. С холодным равнодушием. Холоднее, чем я когда-либо видел. Я видел всё своими глазами, — тихо сказал Бен.

Мое лицо пылало от жестокой правды, но я продолжила:

— Бен, я еще не заслужила, чтобы ты был на моей стороне. Ты знаешь его лучше, чем кто-либо.

Он кивнул.

— Тогда ты должен понимать, что он поступил так, как считал нужным. И ты знаешь, что это принадлежит ему. Они ему нужны, Бен.

Мы постояли в молчании, прежде чем Бен кивнул.

— Ты права.

— Я знаю.

— Не зазнавайся, — фыркнул он и подмигнул. — Но это моя девочка.

Взгляд Лекси метался между нами.

— Вы оба неправы, — сказала она. — Господи, Стелла, да это могла бы быть годовая аренда квартиры!

Даже если Лекси знала всю историю, понять ее до конца она не могла. Мы жили как королевы по сравнению с тем, через что прошли мы с Ридом. А он тащил это всё на себе куда дольше. Тот, кто никогда по-настоящему ни в чем не нуждался, не способен понять такую бедность. То, как она выжигает душу и искажает сознание, заставляя верить лишь в худшее. Видеть это со стороны и даже искренне сочувствовать — не значит прожить это. И даже в том состоянии, в котором я тогда была, какая-то часть меня понимала: я была слишком ослеплена любовью, чтобы увидеть реальность, — даже когда она была написана на лицах всех вокруг, и яснее всего на лице Рида. И никакая любовь не могла остановить тот угасающий свет в его глазах и то тихое поражение, которое уже поселилось в его сердце.

— Не переставай верить в него, — прошептала я Бену, не отрывая от него взгляда. — Обещаю, он еще удивит тебя.

Хотя сама я уже не была уверена в своих словах, я молила Бена поверить мне.

— В эти выходные я поеду к нему, к его родителям…

Я вскинула руку, чувствуя, как бешено забилось сердце.

— Просто скажи, что их доставили по его старому адресу, и управляющий позвонил Пейдж. Ладно? Он не примет их, если узнает, что они от меня.

— Он не дурак, Стелла.

— Пожалуйста, Бен. Пожалуйста, — прошептала я, чувствуя, как новые слезы скатываются по щекам. — Убеди его.

Бен кивнул.

— А что, если он спросит о тебе?

Стал бы он вообще спрашивать? Я никогда не забуду его взгляд в последнюю нашу встречу — будто все чувства в нем вымерли. Стена гнева, смешанная с обещанием, которое не имело ко мне никакого отношения.

— Скажи ему, что я в ярости. Он поверит. Скажи, что я не закрываю рот, всё время повторяя, какой он мудак. Он думает… — мой голос сорвался, я опустила голову, втягивая прерывистый вдох. — Он, наверное, думает, что я была просто влюбленной девочкой.

— Всё это, конечно, звучит красиво, Стелла. Вот только ты перестала говорить, ты, блядь, не ешь и не спишь, — Бен окинул меня оценивающим взглядом.

— Солги, Бен. И сделай это убедительно, ладно? Все меня предупреждали. Все, включая Рида. Я сама толкнула нас в эти отношения. Это не его вина. Он, наверное, уже забыл обо мне.

Я ушла в свою комнату и закрыла за собой дверь.

Глава 26

Numb

U2

У разбитого сердца мерзкий звук. Это — эхо. Эхо сердцебиения, застрявшее на повторе. Но хорошая новость в том, что всегда найдется