Леди из охотничьего домика, или Отвергнутая жена - Екатерина Стрелецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Доброе утро, госпожа Вербер, – поприветствовал меня Хэрб, протягивая затянутый в подобие авоськи плотно закрытый кувшин, наполненный парным молоком.
– Здравствуй, Хэрб, проходи, – я забрала глиняный сосуд, чтобы опустошить, но заметила, как юноша задержался взглядом на моих руках.
– Нужна какая-нибудь помощь, госпожа Вербер?
Я перелила молоко в чистую кастрюлю и начала ополаскивать кувшин: – Понимаю, что с моей стороны это будет выглядеть наглостью, но не мог бы ты и завтра принести свежего парного?
– Конечно, госпожа Вербер. Я предупрежу матушку о вашей просьбе. Что-нибудь ещё понадобится? – Хэрб прошёл мимо стола и уселся на свободную лавку, поглядывая по сторонам.
Ничего особенного он не мог увидеть, ведь лохань я закрыла куском холстины, как сделала это во время визита Герта. Да, с Марго мы были в каком-то роде сообщницами, но даже ей пока не готова была открыться до конца. Вытерев кувшин, я призадумалась. Молоко было своего рода условным знаком, что планирую заняться подъёмом бочек, но почему бы не попросить принести чего-нибудь ещё?
– С удовольствием купила бы пару нежирных колбас.
– Вам полностью без жирков или с малым количеством? – уточнил парень, услышав моё пожелание.
Я прикинула, насколько в состоянии буду что-нибудь приготовить после ещё одной ночи, проведённой за избавлением от токсичных бочек. Сама-то съем какую угодно, а вот для Софи пока лучше что-нибудь более подходящее для трёхлетнего ребёнка. В этом мире не особо задумываются над пользой питания с общего стола и готовностью детского организма воспринимать ту или иную пищу, но я так поступать с собственной дочерью не собиралась. Меня не волнует, что здесь отпрысков считают всего лишь маленькими взрослыми. В своё время это заблуждение стоило жизней многих: достаточно вспомнить, насколько высока была детская смертность до определённого момента. И дело было не только в отсутствии доступной медицины. Накормить можно чем угодно, вопрос только в том, какие последствия за этим последуют.
– Будет лучше, если одна колбаса окажется варёной, а вторая – обычной.
– Хорошо, госпожа Вербер. Вам точно не требуется никакая помощь? – ещё раз поинтересовался Хэрб, а потом повернул голову в направлении двери.
Прислушавшись, я поняла, что его так насторожило: топот детских ножек, приближающихся к лестнице.
– Похоже, что Софи проснулась. Подожди немного, схожу за ней, чтобы не свалилась со ступеней.
Дождавшись утвердительного кивка, я вышла из кухни и направилась к дочери. Каждый раз, когда слышала зовущий меня голос Софи, в душе у меня разливалось тепло и все проблемы отступали на второй план. Моя смышлёная сильная девочка... Солнышко моё светловолосое, которое усмешкой судьбы досталось нерадивой матери и холодному на чувства отцу, не сумевшим оценить дарованное не каждому счастье стать родителями.
– Доброе утро, радость моя. А к нам Хэрб зашёл, принёс молока, так что сегодня кашу варишь ты!
Софи радостно рассмеялась и обвила своими ручками мою шею, когда я подхватила её на руки. Увидев сидящего на кухне Хэрба, дочь сперва застеснялась, а потом потянулась к нему.
– О, как повзрослела юная леди из охотничьего домика! Настоящая принцесса! – подмигнув мне, юноша взял на руки мою дочь и слегка покружил.
– Я смотрю, дети тебя любят.
– У тётушки Ули две дочери примерно такого же возраста. Так что знаю, какие они все кокетки. Мне пора, госпожа Вербер. Надеюсь и завтра увидеть вас в добром здравии.
Я тоже надеюсь, Хэрб, я тоже... Естественно, вслух лишь пожелала передать привет Марго. Проводив юношу, мы с Софи принялись за приготовление завтрака. Оставшееся молоко оставила на окне, чтобы получилась простокваша, а там, может, и немного сливок для сметаны соберу. Время от времени я отдёргивала рукав, отмечая для себя, как быстро сходит краснота. Примерно к середине дня всё пришло в норму, а когда Софи уснула, взяла вёсла и клещи с молотком, после чего отправилась к треногам. Нужно было аккуратно вытащить лебёдки из тех, что больше не понадобятся, и приколотить к свободным. С горем пополам, но мне удалось это сделать. Гораздо больше понадобилось времени, чтобы добраться до брошенных лодок и позаимствовать на время одну из них.
Кожа на руках снова начала зудеть, поэтому, покончив со всеми приготовлениями, я опять воспользовалась сипринами. Почувствуй себя Ихтиандром, называется: не окажешься в подходящей воде – погибнешь. Сразу после возвращения зарядил противный мелкий дождик, во время которого обычно всех тянет в сон, а потому, восстановившись, я снова ополоснулась и ушла к Софи спать. Пока есть возможность восполнить силы, нужно этим пользоваться. Остаток дня занималась с Софи и готовила еду впрок, отложив все остальные дела, чтобы не особо напрягаться. После дождя над озером ненадолго образовался туман, и я с чувством полного удовлетворения отметила, что опасные испарения не только не вышли за пределы берега, но и даже чуть отступили от него.
Когда пришло время отправляться на озеро, я перевязала угнанную лодку, чтобы она двигалась вслед за моей, и схватилась за верёвку. Уже при первом погружении пришлось хорошенько потрудиться, чтобы откопать прочно засевшую в иле бочку. И, как назло, это оказалась именно та, что повредили люди Эгона Вангера, пытаясь поднять. Хорошо ещё, что из неё ничего не сыпалось, иначе пришлось каким-то образом прочёсывать дно, собирая токсичные куски руды, либо уповать на магические свойства сиприн.
Добраться до треноги и обратно с помощью лодки оказалось проще и быстрее, но кожа на ладонях быстро покрылась волдырями. Даже моя собственная регенерация не особо помогала. Подцепив крюком сеть, вынырнула и поняла, что удача решила повернуться ко мне не лицом, а противоположной частью: начался дождь. Доплыв до берега, затащила лодку подальше, чтобы её не унесло волнами, и побежала к треноге. Нацепив сорочку, чтобы хоть как-то согреться, хотя тонкая ткань мало чем помогала, налегла на ручку лебёдки и начала вытаскивать бочку. Руки горели огнём, но я старалась не обращать на них внимание. Уже две трети верёвки было намотано на барабан, как хлынул настоящий ливень. Почва под ногами быстро превращалась в хлюпающую топь,
