Тяжесть измены - Наташа Айверс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он боялся спугнуть её. Боялся, что она посчитает его одним из тех самоуверенных начальников, которым нужно лишь добавить ещё одну галочку в список своих «побед». Поэтому он ухаживал за ней осторожно, сдержанно, с трепетом. Маленькие букеты, купленные по пути, неспешные прогулки в парке, поездки на природу или в театр. Алексей показывал ей свой мир, открывая то, что было ему самому дорого. И с каждым днём он чувствовал, как её доверие к нему растёт.
Её взгляд становился мягче. Алексей видел, как её настороженность постепенно сменяется интересом и нежностью. С ней он впервые почувствовал, что отношения могут быть настоящими, изменить его жизнь навсегда.
Ириша сначала смущалась. Ей казалось, что мужчина, как Алексей, может просто развлекаться. Но с каждым днём он доказывал, что его намерения серьёзны. Когда он впервые привёл её к своим родителям, она поняла это окончательно. В этот момент он поняла, что влюбилась, не только в Лёшу, но и в его тёплую и шумную семью.
Лёшина семья была по-настоящему дружной, с бесконечными шутками за столом и тёплой атмосферой, в которой каждый чувствовал себя своим. Родители сразу приняли Ирину, окружив её вниманием и заботой, а младшая сестра Алексея быстро стала для неё больше, чем просто родственницей — почти подругой. Но несмотря на это тепло, которое её окружило, Ирина не могла полностью избавиться от внутренних сомнений.
Алексей смотрел на неё с такой нежностью, что сердце её невольно начинало трепетать. «Неужели он действительно влюблён в меня?» — спрашивала она себя, видя, как его глаза загораются при взгляде на неё. Но где-то в глубине её души всё равно звучал тревожный вопрос: «А сможет ли он любить меня так же сильно, если я изменюсь? Когда жизнь поставит нас перед испытаниями, как она уже делала это со мной?»
Образ мамы — доброй, хрупкой, но невероятно сильной — стоял перед глазами. Ольга Викторовна была для Ирины примером стойкости. Её карие глаза, такие же, как у дочери, всегда светились добротой, даже когда болезнь подтачивала её силы. Она улыбалась, даже лёжа в больничной палате, и тихо повторяла: «Ира, всё наладится. Ты сильная. Тебя ждёт светлое будущее.» Эти слова стали для Ирины чем-то вроде заклинания, удерживающего её на плаву, когда жизнь испытывала её на прочность.
Но вместе с этим воспоминанием в сердце всплывал и другой образ — отца. Он казался надёжным и сильным, пока однажды не исчез. Это случилось после того, как врач объявил им страшный диагноз: «Аденокарцинома желудка в терминальной стадии. Метастазы распространились на печень и лимфатические узлы. Операция невозможна, единственное, что мы можем предложить, — это паллиативная помощь. Прогноз… несколько месяцев, возможно, шесть, если организм будет хорошо реагировать на терапию».
'Я не могу смотреть, как она мучается," — слова отца перед уходом, до сих пор резали сердце, звуча в нём эхом. Он просто оставил их, когда они нуждались в нём больше всего.
Ирина никогда не могла понять, как человек, которому доверяешь и которого любишь, может вот так предать. Этот вопрос, как заноза, сидел в её душе. «А если бы Алексей оказался на месте моего отца? Смог бы он выдержать? Или сбежал бы, как и он?»
Эти мысли не давали ей покоя. Её страхи и сомнения перекликались с воспоминаниями о прошлом, заставляя её вновь и вновь задаваться вопросом: «Достаточно ли он силён? Сможем ли мы пройти через всё вместе, если жизнь окажется слишком жестокой?»
«Ты должна верить, Ира. Как верила мама,» — напоминала она себе в моменты сомнений.
Когда Алексей обнимал её, его сильные руки казались ей надёжной опорой, убежищем, в котором можно спрятаться от всех бурь. Его тёплый шёпот на ухо, полный нежности, будто окутывал её мягким пледом, согревал изнутри и заставлял сердце биться быстрее. В эти моменты она цеплялась за ощущение, что это любовь — настоящая, искренняя, способная выдержать любые испытания. Она смотрела на него и старалась верить, что может положиться на его чувства, на их будущее. И тогда тени прошлого отступали, словно растворяясь в его тепле.
День, когда Алексей сделал предложение, она помнила в мельчайших деталях. Его взгляд, чуть неуверенный, его руки, слегка дрожащие, пока он доставал кольцо из кармана. И её «да» — полное трепета, слёз и смеха. Это был его триумф, но и её тоже. Она почувствовала, что, возможно, нашла ту самую любовь, которую обещала ей мама.
Теперь она была его женой, его единственной. Алексей был её первым мужчиной, первой любовью. И сейчас, когда он в спешке возвращался домой после намёков коллег и неожиданных «подарков» в виде детских игрушек, единственной его мыслью было желание скорее увидеть её и убедиться в правильности своих догадок.
Дом встретил его мягким светом ламп. Алексей сбросил пиджак, прошёл в гостиную и замер, увидев её.
— Ириша… Солнце моё! — голос дрогнул от волнения, пока он спешил к ней.
Она была в мягком халате, с чуть растрёпанными волосами. Её улыбка была тёплой, родной, такой, какой он мечтал видеть каждый день своей жизни.
Он подхватил её на руки, закружил.
— Лёша! Ты с ума сошёл! — засмеялась она, пытаясь выбраться из его крепких объятий.
— Сошёл, — ответил он, опуская её на пол и бережно кладя руку на её живот. — Это то, о чём я думаю?
Ирина замерла на миг, затем достала из кармана халата небольшой свёрток и протянула ему.
Глава 4
Алексей взял свёрток, осторожно развернул его, и увидел внутри тест на беременность. Его взгляд метнулся к Ирине.
— Ты серьёзно? — шёпотом спросил он, боясь, что голос дрогнет от переполняющих эмоций.
Ирина кивнула, её глаза наполнились слезами. Она не могла сказать ни слова, лишь улыбалась, прикрывая рот рукой.
— Да ты что… — Алексей провёл рукой по лицу, осознав, что ладонь дрожит. Он сделал глубокий вдох и рассмеялся от переполняющей его радости. — Мы снова станем родителями?
— Да, Лёша, — наконец выдавила она, обняв его за шею.
Он снова поднял её на руки, и кружил по комнате, пока она тихо смеялась.
— Ты понимаешь, что ты самая удивительная женщина на свете? Это
