Ошибка разбойника - Диана Шмелева

обронил герцог с тем благодушием, от которого собеседника бросало в жар и холод попеременно. — Не повторяйте за мной, если я вздумал поговорить с вами свободно. Уже видите себя королевским ревизором? Должность не сделает вас равным мне.

— Боже упаси, ваша светлость! — вскочил кабальеро и почтительно поклонился, догадываясь — губернатор теперь не упустит повода подчеркнуть своё превосходство,

— Ладно! — удовлетворённый герцог махнул рукой, указывая на кресло. — Вам достаточно помнить, что гранды стоят над другими дворянами почти как идальго над простолюдинами.

Дон Стефано подобострастно кивнул, хотя чувствовал себя глубоко уязвлённым, но продолжал молча слушать.

— Я многое вам позволял, пока вы были полезны моему племяннику, а меня развлекали, но с королевского ревизора спрос будет иной. Кстати, с женщинами поаккуратнее, чтоб без скандалов…

Герцог назвал имена светских любовниц дона Стефано, с которыми тот путался последний год, кроме доньи Марии, и добавил:

— …Вы благоразумно наставляли рога отъявленным болванам, жёны которых почти не скрывают своих развлечений, а если добивались успеха поинтереснее, то не хвастались. Правильный выбор для свободного светского человека, но после поступления на королевскую службу ваша семейная жизнь должна стать безупречной. Зная вас, выбор супруги я оставляю на ваше усмотрение и категорически требую — после женитьбы никаких явных интрижек. Понимаю, порядочная женщина в постели вам радости не доставит, от неё требуется благопристойность, наружный блеск и потомство, так что утешение ищите с простолюдинками, лучше всего — с дорогими куртизанками, которые умеют держать язык за зубами и не наградят вас ни бастардом, ни дурной болезнью. Всё на сегодня. Ступайте, — его светлость завершил разговор, без церемоний отдавая приказ будущему должностному лицу, обязанному блюсти интересы короны, даже если они идут вразрез с интересами губернатора.

40. Лишняя фигура

Дон Стефано в присутствии герцога не позволил себе ни намёка на скепсис, зато, выйдя из дворца, от души ухмыльнулся. Опыт и хитроумие старого вельможи не смогли защитить его голову от ветвистых рогов. Посетить герцогиню кабальеро решил в ближайшее время. Не столько ради удовольствия, сколько желая подлечить задетое самолюбие.

Кончита доложила, что её светлость готова принять любовника следующей ночью. Размявшись и пообедав, кабальеро занялся не отнимающими много сил делами — проверил отчёты управляющего своим поместьем, хотя не слишком пристально. Потом гораздо внимательнее изучил сведения, собранные налоговым ведомством о Хетафе.

В очередной раз дон Стефано убедился — если приобрести поместье дона Хосе и земли мелких владельцев по нынешней их цене, объединить и потратить разумную сумму на восстановление прежнего русла реки, осушение заболоченных пастбищ и, возможно, новую лозу, то красивое селение преумножит богатство хозяина. Брак с Инес, несмотря на бедность девицы, интересен как способ лишить дона Хосе надежды обзавестись благородной и способной подарить ему наследника супругой, что сподвигнет сеньора недорого продать свои земли. Не забывал кабальеро и о доне Фадрике, который может узнать в Мовритании лишнее о похищенных с «Эспаньолы» сапфирах. Едва ли он станет ломать жизнь Инес, обвинив в преступлении её мужа.

Появится возможность надавить на крестьян долговыми расписками, взятыми как приданое.

Здесь дон Стефано, нахмурившись, откинулся на спинку кресла. Идальго не хочет этого брака и может отказаться передать расписки нежеланному зятю. Насколько сильны его подозрения? Что он знает? Быть может, всего лишь рассержен за насилие над крестьянкой? С досадой кабальеро подумал — более знатный, чем сеньор Рамирес, дворянин выбросил бы из головы подобный пустяк, когда подвернулся случай удачно выдать замуж любимую дочь.

Или дон Стефано зря придумал сложные объяснения отказу идальго немедленно дать согласие на брак своей дочери с кабальеро, поначалу пытавшемуся её соблазнить? Отставной лейтенант мог решить, что знатный и богатый сеньор пожалеет о поспешно сделанном предложении, постарается отыграть назад, а после помолвки такой шаг всерьёз повредит доброму имени сеньориты Инес. Будь так, проще всего попросить дона Бернардо стать сватом, заодно и свидетелем серьёзности намерений сеньора дель Соль, но беда в том, что ничего не известно наверняка!

Чтобы отвлечься, кабальеро стал перебирать в памяти позабавивший его рассказ герцога о первой сегильской красавице тех времён, когда война заставляла ценить доблесть и верность долгу выше происхождения и богатства. Дон Стефано не сразу сообразил, что так привлекло его в этом рассказе, а потом чуть не хлопнул себя по лбу.

Застенчивая красавица-простолюдинка, храбрый и остроумный офицер из бедных дворян — очень похоже на то, что кабальеро слышал о супругах Рамирес. Это могло привести к сложностям в местном обществе, если кто-нибудь узнает в сеньоре дель Соль черты её матери. Решив подумать об этом позже, тем более что уверенности у него не было, кабальеро переключился на скорое свидание с герцогиней де Медина.

Увы, сегодня тайная встреча с красивейшей в городе женщиной виделась как очередное дело по списку, а не праздник требовательной здоровой плоти. Как ни хороша телом и искусна в любовных утехах герцогиня, забавы с ней приелись, а предвкушение не возбуждало.

Ночью, как обычно, оба были на высоте, но кабальеро чувствовал то же самое, что при визите к дорогой куртизанке в столице. Траты на модных жриц любви он позволял себе изредка большей частью из интереса и желания набрать опыт. Любовная битва походила на изысканный танец, каждое движение которого отточено и предсказуемо.

Наконец, утомлённые любовники разжали объятия и легли рядом, погрузившись в свои мысли, как будто могли прочитать их на потолке.

Дон Стефано спохватился, что забыл выбрать для герцогини подарок, свесился с кровати, дотянулся до штанов, отцепил от пояса дорогой кошелёк, оставил в нём десяток золотых, а остальные монеты переложил в карман.

— Извини, донья Мария, столько дел, как ни искал достойную твоей красоты безделушку, ничего не понравилось. Купи себе что-нибудь на свой вкус, у тебя он великолепный.

— Ты даришь мне деньги? — женщина приподняла голову, а на ней — брови.

— Поручаю тебе приобрести мой для тебя подарок, — вывернулся кабальеро.

— Считаешь меня дешёвой продажной женщиной? — резким движением герцогиня села на кровати, ноздри её раздувались.

— Дорогой, — вырвалось у дона Стефано, именно десять дукатов тратившего на столичных искусниц.

— Негодяй! — крикнула её светлость.

— Таким и нравлюсь тебе! — жалея о промахе, кабальеро лучшей защитой счёл нападение.

Донья Мария ещё сердилась, но успокоилась и легла.

— Герцог сказал, ты вот-вот женишься. Неужели на этой зануде Альмейда?

— Ты за слухами совсем не следишь? — усмехнулся любовник. — Сеньорита Лусия не оказывала мне знаков внимания, достаточных для уверенности в её расположении, и я прекратил ухаживание.

— Темнишь.

— Договорился с парой приятелей о нескольких серенадах в честь сеньориты и затерялся