Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все же я добавлю в мое завещание тебе еще одно, последнее пожелание: пожалуйста, не ломай больше голову над вопросом «почему».
Почему я такая, какая есть? Почему у меня глиобластома? Почему эта пакость разрушает именно мой мозг? Почему я не вижу другого выхода?
Мама, ты можешь так спрашивать постоянно. Прошу, же делай этого. Это тебя когда-нибудь разрушит. Если ты не покончишь с этим, оно разрушит тебя изнутри. Так же, как и меня.
Люблю тебя бесконечно. До встречи!
Сара Замин,
в здравом уме и твердой памяти.
Они молчали около получаса. А может быть, и больше. Ни один из них не смотрел на часы. Никто не хотел нарушать тишину пустой фразой.
«Если есть что-нибудь, что я могу для тебя сделать, — думала Ира, — это, возможно, самые расхожие и одновременно самые бессмысленные фразы, которые только есть. Их чаще всего произносят в случае смерти, при погребении или после установления диагноза неизлечимой болезни. То есть всегда, когда не остается вообще ничего, что кто-то еще может сделать для другого». Пустые слова выстраивались перед Ирой. «Я всегда с тобой». Она была рада, что Дизель тоже не прибегает к этой сострадательной лжи. Вместо этого он внезапно сменил тему:
— Ира, я видел полные бутылки.
Она шумно высморкалась и скривила уголки красивого рта в деланной улыбке.
— Ты ведь знаешь, что я зависима от этого.
— Но полный холодильник?
— Принеси мне одну.
— Ну конечно, делать мне больше нечего.
— Сам напросился. Я не хотела, чтобы ты приходил. Но раз уж ты здесь, то мог бы по крайней мере оказаться полезным.
Дизель кивнул и зашаркал по направлению к кухне.
— Вылей свое детское шампанское в раковину и прихвати себе что-нибудь более подходящее, — крикнула она вслед ему. — Тогда мы выпьем вместе.
— Ты спокойно можешь в одиночку травить себя этим чертовым зельем, — донеслось из кухни. Дверца холодильника распахнулась, и множество бутылок зазвенели одновременно. — Этот яд еще когда-нибудь сведет тебя в могилу. — Он вернулся из кухни с литровой бутылкой. — Что это, собственно, такое?
Он положил на стол рядом с бутылкой мешочек для хранения продуктов. Ира открыла пробку и сделала первый глоток.
— Это лежало в морозилке. Тебе это еще нужно? — продолжал выспрашивать он.
Она не взглянула на мешочек с семенами.
— Возможно.
Ира не хотела с ним ругаться и была рада возможности отвлечься. Постучали в дверь. Сперва нерешительно. Потом немного громче.
— А кто до этого звонил по телефону? — вспомнила она, вставая.
— Та же личность, которая, вероятно, сейчас стоит перед твоей дверью. Я сказал ей, чтобы она заскочила.
— Ты о ком говоришь?
— А ты подумай.
Ира резко повернулась к нему и ткнула в него указательным пальцем.
— Так, Дизель, прекращай это. Если мы хотим еще видеться, то ты должен придерживаться со мной определенных правил. Усвоил?
— О, теперь я знаю, почему ты так нравилась Гетцу, — ответил он, ухмыляясь.
— Правило номер один: никогда никого не приглашай в мою квартиру без моего ведома.
— А номер два?
— Не лги мне. Я думала, ты терпеть не можешь колу-лайт с лимоном.
— Я и не притворяюсь.
— Тогда перестань за моей спиной пить из моей бутылки. В холодильнике их еще много.
Снова повернувшись к нему спиной и открывая дверь, она не могла сдержать улыбку.
А потом обняла дочь.
АЭРОФОБИЯ 7А
(роман)
ЕС РЕКОМЕНДУЕТ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕСТЫ ДЛЯ ПИЛОТОВ
Тесты на наркотики и психологическая поддержка
После крушения самолета авиакомпании Germanwings рабочая группа ЕС требует усиления контроля за психическим состоянием пилотов.
DIE ZEIT от 17.07.2015 г.
Доктор Матс Крюгер не мог отказать дочери Неле в просьбе быть с ней, когда родится ее первенец, и скрепя сердце решился на длительный полет из Буэнос-Айреса в Берлин. Доктор панически боялся летать и не ждал ничего хорошего от этого путешествия, но и в самом страшном сне он не мог представить, каким кошмаром оно для него обернется.
На высоте девять тысяч метров ему сообщили, что его беременная дочь похищена, а он должен отыскать в самолете свою бывшую пациентку и спровоцировать ее на безумные действия, иначе Неле умрет. В замкнутом пространстве самолета Матс решает задачу, как спасти дочь и не совершить преступление, а на земле ему пытается помочь женщина, которая когда-то его любила…
Пролог
— Когда мы сможем допросить преступника?
Доктор Мартин Ротх, который как раз направлялся в неврологическое отделение Парк-клиники, повернулся к полицейскому из комиссии по расследованию убийств, имевшему глупость задать ему этот нелепый вопрос.
— Допросить?
— Да. Когда он проснется? — Коренастый полицейский сделал последний глоток кофе, который купил в автомате, подавил отрыжку и выпятил подбородок. — У нас два трупа и один тяжелораненый, у которого всю жизнь кровь будет идти глазами. Мне нужно как можно скорее взять показания у этого мерзавца.
— Взять показания, хм…
Главврач, с гладким, слишком моложавым для своего возраста лицом, почесал залысину, год от года становящуюся все больше. Он не знал, что хуже. Жалкое подражание Брюсу Уиллису или невероятная глупость этого полицейского.
— Вы ведь присутствовали, когда доставили этого мужчину?
— Да, конечно.
— И вы ничего не заметили?
— Он полуживой, я знаю, знаю. — Полицейский указал на дверь с матовым стеклом за спиной Ротха. — Но у вас, врачей, наверняка есть все необходимое там, в волшебном ящике, чтобы собрать подонка по частям. И как только он придет в себя, я хотел бы получить пару ответов.
Ротх сделал глубокий вдох, досчитал про себя до трех и обратно и сказал:
— Ну, я дам вам пару ответов, господин?..
— Хирш. Главный комиссар Хирш.
— Для точного диагноза еще слишком рано, но мы подозреваем, что пациент страдает синдромом «запертого человека». Проще говоря: его мозг больше не взаимодействует с остальным телом. Это означает, что он «заперт» внутри себя. Он не может говорить, видеть, коммуницировать с нами.
— И сколько продлится такое состояние?
— Максимум тридцать шесть часов, я полагаю.
Полицейский закатил глаза.
— И потом я смогу допросить его?
— Потом он умрет.
За спиной Ротха раздался щелчок электронного замка, и дверь с матовым стеклом открылась.
— Доктор Ротх! Быстрее
