Плач умирающих звёзд - Стейс Крамер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну что ты, мама… Я никогда не перестану осуждать тебя. Отец не заслужил того, что ты натворила. Ты ни себя не уважаешь, ни его.
– Вот его я как раз-таки очень уважаю. Я долгие годы воспитывала в себе это чувство. Ах, да что я оправдываюсь? Я забыла, что твое моральное кредо: единожды оступившись – проклят навек! Ну, нечего продолжать эту тему. Ты можешь остаться при своем мнении.
– Могу? Тогда я с удовольствием воспользуюсь этим правом. – В глазах Дианы показался острый, стальной блеск. – Как ты несчастна, мама! Ты не можешь определиться, чего ждешь от жизни, не понимаешь, во что веришь, но при этом хочешь чему-то научить меня. Облик взрослой женщины, а внутри совсем еще дитя…
Водворилось долгое, глубокое молчание, довольно содержательное, нежели предшествовавшая ему беседа двух близких и в то же время совершенно незнакомых друг другу людей.
– Я тут подумала… – внезапно сказала Аннемари. – Если ты смогла полюбить Алэсдэйра, то, значит, и я смогу.
– Поиск нового утешения откладывается на неопределенный срок? – съязвила Диана.
– Надоело мне искать! Буду довольствоваться тем, что есть, – решительно проговорила миссис Брандт. – Вдруг… то, что с тобой случилось, послано мне сверху в наказание за все мои прегрешения?
Диана, неожиданно для себя, прониклась живейшей уверенностью, что с этого дня в ее семье начнутся радикальные перемены, которые приведут к заветному лучшему. И, по правде говоря, ее уже утомило собственное озлобление на мать. Пора сдаться и сделать шаг к примирению.
«Единожды оступившись – проклят навек. Точно ли так, Диана? А сколько раз ты оступилась?» – пронесся над душой Дианы знакомый голос.
* * *
Джераб не сразу вспомнил, из-за чего он очутился в больнице. Первое впечатление после пробуждения было отвратительным – он не чувствовал ничего, кроме боли. Казалось, что в нем не уцелело ни одной косточки. Деваться некуда, нужно было привыкать к своему новому положению. Немного погодя он все-таки смог выстроить цепочку событий, приведших его к больничной койке. Лишь одного Джераб не мог понять: от чьей руки он едва не погиб? Вскоре ему пришло на ум простое, вполне удовлетворяющее все его раздумья предположение – его толкнул один из бандитов, которого парень Дианы упустил из виду.
Множественные переломы, сотрясение, кровопотеря, ни дня без сильнодействующего обезболивающего… Все это, в сущности, ерунда. Не было страшнее муки для мистера Эверетта, чем визиты Алессы. Первое время она еще хоть как-то старалась заботиться о нем, сочувствовать ему, но после одного разговора с лечащим врачом Джераба ее как будто подменили.
– …Мужайтесь, – в конце сказал врач.
Они разговаривали в коридоре, у двери палаты. Джераб слышал каждое слово. Алессе стала известна вся правда о его неутешительном диагнозе. Торн сразу очерствела к своему жениху.
– Твое падение до сих пор – тайна, покрытая мраком. Мне-то все равно, но вот Голди изволит знать все подробности. Так что с тобой случилось? Ты поехал куда-то на ночь глядя по своим делам и… что потом?
– Не помню, – солгал Джераб.
– А меня-то хоть помнишь?
– К сожалению, да.
Все лицо Алессы перекривилось от желчной усмешки.
– Доктор сказал, что травма у тебя серьезная… Есть вероятность, что ты не сможешь ходить.
– Мне уже сообщили об этом.
– И как ты это воспринял?
– Алесса, благодаря тебе я развил способность привыкать к любым обстоятельствам. Даже если они будут невыносимо тяжкими.
Джераб не мог дождаться, когда же она уйдет. Но Торн нарочито растягивала эту встречу, отводя больше времени на гнетущее молчание, обдумывание чего-то.
– …Я все пытаюсь сыскать в себе следы любви к тебе, ну или хотя бы ничтожной привязанности. Ни-че-го. Представляешь?.. Мне даже не жаль тебя! – говорила Алесса, кое-как сдерживая слезы злости. – Своим безразличием ты вытоптал все, что я чувствовала к тебе. В моем сердце теперь мертвый пустырь.
Она подошла к нему, посмотрела ему в глаза и тщеславно улыбнулась.
– Существует бумеранг. Существует! – Алесса ударила кулаком по его безжизненным ногам. – Это тебе за все мои слезы и мучения, за верность, на которую ты начхал! Слишком много ты возомнил о себе. Кому ты теперь нужен такой, а? Калека! – Она нагнулась к нему, губы ее кривились от нервной дрожи. Все надеялась Алесса, что он хоть что-то скажет ей, или же она сможет уловить хоть какой-то промельк виноватости в его взгляде. Но нет. Он только терпеливо внимал ей, холодно глядя в ответ. – Дальше по жизни ты пойдешь без меня!
Сделав несколько шагов к двери, Алесса последний раз повернулась к Джерабу, ухмыльнулась и добавила:
– Вернее покатишься!
Алесса пнула инвалидное кресло, стоявшее у двери, и наконец ушла. Джераб впервые за столько времени вздохнул с облегчением.
* * *
Диана, едва-едва оклемавшись, стала приходить к Джерабу. И да простят меня доктора, что боролись за жизнь мистера Эверетта, но больший вклад в его исцеление внесла именно Диана. Каждая улыбка ее имела чудодейственный эффект. Пусть тело пока что отказывалось подчиняться Джерабу, но моральный дух его был крепок и максимален, такого даже у здоровых людей не встретишь. Не ради себя Джераб был готов бороться со своими физическими недугами, а ради Дианы. Душа его не покинула переломанную оболочку только из-за Дианы, так сильно она была привязана к ней, что даже толстые железные цепи смерти, которыми она захватила ее и тащила к себе, не выдержали, оборвались как ниточки.
– Он притворялся с самого начала… – Диана рассказала Джерабу все о Савьере и о том, как он с ней поступил.
– Тем не менее ты его простила? – с укором спросил Джераб. Он понимал, что Диана не знает всей правды и ее обвинения в сторону Бейтса – несправедливы. Из короткого совещания Тумана и Гезы он уяснил, что Савьер не был посвящен в планы своих приятелей. Джераб мог только поверхностно судить о парне Дианы, и в то же время он был твердо убежден, что Бейтс не желал ей зла. Большая удача, что парень все-таки раскрыл замысел главаря и вовремя прибыл на помощь Диане. Вряд ли Джераб смог бы самостоятельно одолеть ту кровожадную ораву. Да, Джераб знал, что Савьера надо восхвалять, а не обвинять и… все же не стал переубеждать Диану.
– Нет, – как-то испуганно ответила Диана. – Простить такое невозможно.
– Но тогда почему ты о нем ни слова не сказала полиции?
