Белая Богиня - Роберт Грейвс

В сжатом виде эта загадка приведена в сочинении «Flores» Беды Достопочтенного[32], автора, удостоившегося похвалы в одной из поэм «Книги Талиесина»:

«Dic mihi quae est illa res quae caelum, totamque terram replevit, silvas et sirculos confringit… omnia-que fundamenta concutit, sed nec oculis videri aut [sic] manibus tangi potest.

[Ответ] Ventus»[33].

Здесь невозможно ошибиться. Однако, поскольку этому изречению Талиесина не предпослан формальный императив «Dychymig Dychymig» (загадай загадку) или «Dechymec pwy yw» («Отгадай, что это»)[34], то комментаторы просто отказываются интерпретировать его как загадку. Некоторые полагают, что это таинственный набор бессмысленных словес, некий средневековый опыт в жанре нонсенса, предвосхищающий Эдварда Лира и Льюиса Кэрролла и призванный насмешить читателя. Другие придерживаются мнения, что ему все-таки свойствен какой-то мистический смысл, связанный с друидическим учением о переселении душ, но смиренно признают, что им его не разгадать.

И тут я должен попросить извинения за свое безрассудство, ведь я избрал тему, заниматься которой, возможно, не имею права. Я не валлиец, в лучшем случае я могу считать себя почетным валлийцем, так как ел лук-порей в День святого Давида, когда служил в полку Королевских валлийских стрелков[35]. Хотя я с перерывами прожил в Уэльсе несколько лет, я не владею даже современным валлийским, и я не историк-медиевист. Однако мое призвание – поэзия, и я согласен с валлийскими менестрелями, что первый дар, который судьба приносит поэту, – знание и постижение мифов. Однажды, когда я мучительно старался понять, в чем же заключается тайна древневаллийского мифа «Битва деревьев» («Câd Goddeu», «Кад Коддай»), в котором Араун, владыка Аннуна («Неизмеримой Бездны»), выступил против двух сыновей богини Дон, Гвидиона и Аматона, я испытал озарение, подобное выпавшему на долю Гвиона из Лланвайра. Из котла вылетели несколько капель волшебного зелья, дарующего вдохновение, и я внезапно осознал, что если снова возьмусь расшифровывать загадку Гвиона, которую не перечитывал со школьной скамьи, то увижу в ней какой-то новый смысл.

Битва деревьев «началась по вине чибиса, оленя и пса из Аннуна». В древневаллийских «Триадах», собрании нравоучительных или традиционных афористических сентенций, каждая из которых основана на сходстве трех понятий, битва деревьев названа «одной из трех потешных битв Британии». А «Повесть о Талиесине» включает в себя длинную поэму, или несколько поэм, объединенных под названием «Битва деревьев» («Câd Goddeu»), которые кажутся не менее бессмысленными, чем «Поэма о Талиесине», ибо их фрагменты сознательно перетасовали. Привожу поэму в переводе Д. В. Нэша, выполненном в середине Викторианской эпохи и хотя, насколько мне известно, не заслуживающем доверия, но единственно доступном мне в настоящее время. Оригинал написан короткими рифмующимися строками, причем одна рифма повторяется на протяжении десяти – пятнадцати строк. Из них в поэму, давшую название всей «сборной конструкции», непосредственно входит менее половины, и их необходимо скрупулезно вычленить из пестрого целого, чтобы объяснить их связь с загадкой Гвиона. Запаситесь терпением!

Câd Goddeu (Битва деревьев)

Каких только обличий я ни принимал,

Прежде чем обрел подходящий облик.

Я был узким лезвием меча.

(Я поверю в это, когда узрю его пред собою.)

5 Я был каплей в воздушной стихии.

Я был сияющей звездой.

Я был словом, написанным в книге.

Изначально я был книгой.

Я был светом лампады.

10 Полтора года.

Я был мостом

Через трижды двадцать рек.

Я взмывал в поднебесье орлом.

Я был ладьей в море.

15 Я был полководцем в битве.

Я был завязкой на свивальнике младенца.

Я был мечом в руке.

Я был щитом в сражении.

Я был струной арфы,

20 На целый год заключенной колдовством

в пену на воде.

Я был кочергой в огне.

Я был деревом в лесной чаще.

Нет ничего, чем бы я ни побывал.

25 Я сражался, хотя и мал был,

В битве, именуемой Годдай Бриг,

На глазах властителя Британии,

Повелевающего множеством кораблей.

Жалкие барды притворяются,

30 Они притворяются ужасным чудовищем,

Стоглавым,

Одна кровопролитная битва

У корней языка,

А другая —

35 В глубине мозга.

Жаба, лядвеи коей

Усеяны сотней когтей,

Пятнистый змей с гребнем на спине,

Наказующий во плоти

40 Сотни душ за грехи.

Я был в Каер Февэннедд,

Туда устремились травы и деревья.

Их видели странники,

А воины дивились

45 Возобновлению боев,

Подобных тому, к которому подстрекал Гвидион.

К небесам,

И к Христу, Всемогущему Господу,

Возносят они мольбы

50 О спасении.

Если бы Господь ответил,

Посредством заклинаний и магического искусства,

Примите облик главных деревьев,

Постройтесь для битвы

55 И удержите от сражения

Неопытных воинов.

Когда на деревья наложили заклятье,

У них появилась надежда

Отвратить от себя коварный замысел,

60 Вырваться из окружения огней…

Лучше приходится тем трем, кто в полном согласии

Веселится в тесном кругу,

Пока один повествует

О Всемирном потопе,

65 И распятии Христа,

И близящемся дне Страшного суда.

Ольховые деревья в первом ряду

Бесстрашно бросились на врага.

Ива и рябина

70 Медлили стать в строй.

Слива – дерево,

Которое невзлюбили люди.

Такова же и мушмула,

Изнемогающая от тяжкого труда.

75 Бобы, скрывающие под своей сенью

Сонмы призраков.

Малиною

Не насытиться.

Укрыты от бед надежно

80 Бирючина и жимолость,

А в свое время и плющ.

Храбро бьется утесник.

Вишней пренебрегли.

Береза, хотя и великолепна,

85 Поздно явилась на поле брани;

Однако не из трусости,

А из-за богатырского роста.

Облик… —

Поистине дикарский и варварский.

90 Сосна в суде,

Несравненная воительница,

Восхваляемая мною

В присутствии королей,

Вязы – ее подданные.

95 Она ни на фут не отступает,

Но бросается в гущу сражения,

Там