Леди из охотничьего домика, или Отвергнутая жена - Екатерина Стрелецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лицо Линды исказилось ещё больше после этих обвинений: – Ах, вот как ты заговорил! «Последствия», а раньше радовался тому, что рожу тебе, наконец-то, наследника, в отличие от этой малахольной, которая почему-то выглядит намного здоровее меня! Ты мог хотя бы меня предупредить о своих грандиозных планах и не отвечать на мои ласки в спальне до свадьбы!
Как я смогла удержаться от того, чтобы не присвистнуть от удивления, не знаю. Будь моя воля, ещё и ведёрко с попкорном взяла бы в руки, чтобы вдоволь насладиться разыгравшейся передо мной мелодрамой в лучших традициях бразильских сериалов, от которых млели все воспитательницы детдома во времена моего детства. Но если без шуток, то безрассудство Линды, а также её похоть в итоге вышли всем нам троим боком. Ойген очень не любит, когда его планы рушатся, а уж тем более такие претенциозные! Значит, покоя в этом доме однозначно не жди, как ни старайся: будет носиться, как петух с подпалённым хвостом. Судя по всему, Линде вторая беременность, особенно наступившая через столь короткий промежуток времени после инициированного выкидыша, даётся непросто, что только дополнительно добавит нервозности для всех.
А моё положение так и вовсе из шаткого превратилось в перспективу сорваться в пропасть в любую минуту. Случись что с Линдой, априори виновата буду я, как и в прошлый раз. А как только она благополучно разрешится от бремени, баронесса Кристина Вильгемина Вербер-Майер проживёт месяц-два, а затем «внезапно» скончается после преждевременных тяжёлых родов или родовой горячки, оставив безутешного вдовца с младенцем на руках. Здесь, в принципе, даже уже неважно будет, какого пола появится ребёнок на свет, ведь в результате помеха в моём лице окончательно исчезнет. Даже интерес короля ко мне, если таковой и имеется, не спасёт – материнская смертность здесь очень высока. Малыша отдадут кормилицам и нянькам, путь во дворец окажется снова открыт.
Но оговорочка Линды немало сказала о её натуре, ведь выходит, что это даже не Ойген к невесте в кровать лез до свадьбы, а она сама. Одного не пойму, почему не воспользовалась каким-нибудь средством, предотвращающим нежелательную беременность? Да, в этом мире они существуют, пусть и не в таком разнообразии, как в моём, даже в образцах, присланных мне, парочка таких имеется. Конечно, их применение официально порицается, но все, у кого есть такая необходимость, ими пользуются. Кристина ведь принимала отвар из специального травяного сбора после рождения Софи. С другой стороны, гормональный фон после выкидышей может долго приходить в норму, а это уже высокий риск уменьшения неэффективности средств.
– Чего вытаращилась?! Да, я ношу под сердцем сына Ойгена! – Линда специально руками натянула одежду на себе, показывая округлившийся животик.
Была бы она не астенического телосложения, а хотя бы нормостенического, беременность была не так заметна на этом сроке. А так...
С видом полнейшего превосходства Линда погладила себя в районе пупка: – А тебе лишний раз мне вообще на глаза лучше не показываться, чтобы не вызвать чрезмерных волнений, которые могут не только испортить мне настроение, но и привести к негативным последствиям.
Намёк Ойген воспринял по-своему, громко проскрежетав зубами. Зато я за своими держать язык не собиралась: – Это каким таким образом? Как в прошлый раз, когда «специальное» снадобье позволило влезть в день свадьбы в узкое платье? Неужели ты думаешь, что если такие слухи дошли до той глубинки, где я жила после развода, то более крупные поселения миновали? Открою страшную тайну: слуги, сколько им ни заплати, всё равно жутко болтливы. Даже если кому-то скажут по большому секрету, не факт, что этот кто-то станет держать язык за зубами.
– Какое такое «специальное» снадобье?! – прогремел как гром посреди ясного неба голос Доротеи, появившейся в самом начале коридора.
– Она лжёт! Специально, чтобы опорочить меня! – взвизгнула Линда, бросаясь на меня с кулаками, вот только её удержал Ойген.
– Не верите? Расспросите хорошенько служанку этой особы, а также конюхов Вайлетов, думаю, много чего интересного узнаете. Или девушку уже заменили?
До Ойгена, кажется, начало «доходить», о чём сейчас идёт речь, потому что он сперва нахмурился, а затем пробормотал: – Так вот почему твой брат запретил почти всей прислуге покидать замок и так тщательно следил за тобой, что тебе приходилось опаивать служанок снотворным и пробираться в мою спальню тайком, когда приезжал к вам...
Я вначале хотела промолчать, но потом решила, что стоит попробовать отвести от меня внимание, переключив Ойгена и Доротею на Линду. Да и в самом деле, пусть лучше прислуга в доме следит за ней, чтобы абы чего не вышло. Всё меньше шансов будет обвинить меня в кознях против этой стервы с зашкаливающим либидо. Чем больше свободы у меня будет, даже если она окажется равна жизни взаперти, тем лучше. В конце концов, потрачу всё снотворное на Ойгена, чтобы через его комнату выбраться. Вот, наверное, впервые с момента обнаружения у себя целительских способностей, я пожалела о том, что бонусом не получила дара гипноза. Он бы мне сейчас, ох, как пригодился. А что если...
Я задумалась настолько, что не с первой попытки услышала крик Доротеи: – Кристин! Уйди!
Скрывшись обратно в спальне, дослушала концовку разыгравшегося представления через дверь. В принципе, больше ничего особо ценного не узнала, лишь ухмыльнулась, разобрав, как Доротея потребовала у Ойгена, чтобы всю прислугу, привезённую Линдой заменили на «своих». Для начала очень даже неплохо. Пока эти двое согласуют между собой свой выбор, пока суть да дело...
После пробуждения Софи вначале испугалась, не сообразив, где находится, а потом снова расплакалась. Так я до самого ужина занималась тем, что успокаивала дочь, всячески отвлекая её. Однако вместо обычного приглашения служанка, которую до этого не видела ни разу в доме Майеров, просто принесла поднос с тремя тарелками. Просто невиданная щедрость, учитывая, насколько обычно разнообразен здесь стол в плане блюд.
– Как вас зовут?
– Анна, – коротко ответила девушка, намереваясь оставить поднос на столе.
Я подошла к ней так, чтобы нас не видела Софи, и
