Дети Апокалипсиса: О Дивный Новый Мир - Иван Малки

Я посмотрел сквозь узкую щель в стеллаже и увидел, как силуэт амплифицированной застывает, поднимает голову. Писк усилился. Кажется, она что-то учуяла. Или услышала шаги громилы.

На миг мы подумали, что сейчас случится столкновение этих сил. Может, нам удастся незаметно ускользнуть, пока они будут заняты друг другом. Но кто знает, что может вытворить взрослый в приступе безумия.

— Уходим, — тихо произнёс я. — Пока они заняты. Мы можем найти обход.

Рысь и Тон молча кивнули. Дальше медлить было нельзя: туристы с взрослыми — взрывоопасная комбинация. Стараясь не зацепить ни один осколок, мы поползли обратно к выходу из ниши, всеми силами надеясь, что судьба хоть раз окажется на нашей стороне.

Оставалось только одно — бежать дальше во тьму, подальше от этих безумных актёров чужого спектакля, в котором нас записали на роль статистов… или жертв.

Мы почти выскользнули из узкого коридора, когда сзади донеслись громкие крики. На этот раз — не просто тихое бормотание амплифицированной, а настоящий вой ярости, перемежающийся механическими хлопками оружия. Звук сильно бил по ушам, словно от коротких электрических разрядов.

— Кажется, они столкнулись, — прошептал я, глянув на Рысь и Тона.

— Слышите? — Тон вполголоса, стараясь сжать повреждённую руку. — Электрические выстрелы и рёв этого громилы. Похоже, пошло-поехало.

Далёкий женский вой амплифицированной звучал всё громче, смешиваясь с утробными воплями громилы. А ведь только миг назад она говорила в пустой телефон, а теперь наверняка бросилась на «туристов» с яростью безумия.

— Вот и отлично, пусть сожрут друг друга, — процедил Рысь. — А мы уходим. Нам без нужды встревать ещё и в это мясо.

Я кивнул, пригибаясь под свисающей трубой. Мы двинулись дальше по коридору, удаляясь от разрывов плазмы и визга ужаса. Тон хрипло дышал, пытаясь сдерживать боль, но шагал быстро.

— Слушайте, — сказал я, когда шумы схватки начали стихать, — куда теперь? Туристы явно перекрыли нам выход к базе. Если будем долго блуждать, на нас может нарваться кто угодно.

Рысь повёл плечами, словно сбрасывая напряжение.

— Чуть дальше влево — спуск к местному переходу. Пройдём его, потом по «балкону» вдоль технического этажа доберёмся к сорок второму уровню. Там либо выйдем к нашему блоку сверху, либо обогнём район и вернёмся к сорок первому.

Тон поморщился:

— Лом предупреждал, что эти коридоры кишат взрослыми. И ещё «сталкерами».

— Кто такие сталкеры? — уточнил я, хоть примерно и понимал.

— Народ без базы, — ответил Рысь, проверяя, на месте ли лом. — Выживают сами по себе, часто безнадёжные или просто одиночки. Никому не доверяют, но и сами не сильно опасны, если не нарываться. Могут зарезать за кусок протеина, а могут и помочь, если захотят. Никогда не знаешь, на кого напорешься.

— Так что будь начеку, — вставил Тон. — Иногда они прикидываются «бедными бродягами», а потом кричат в ухо так, что прибегают взрослые. Это их способ ограбить или убить.

— Мило, — пробормотал я. — И это только «хороший» вариант.

Рысь нахмурился, взглянув на Тона:

— Сколько у нас времени? До темноты ещё часов шесть? Лом будет ждать сигнал. Если мы задержимся допоздна — он кинет людей нас искать, а теперь это… сами понимаете.

— Ненужный риск, — согласился я.

— Точно, — Тон кивнул. — Будем пробиваться. Надеюсь, турист не станет нас выслеживать прямо сейчас. Они увлечены более интересной целью. А если «тётка» действительно сорвалась…

Где-то далеко в глубине коридоров ещё раз хлопнул электрический разряд, перекрыв смутный крик.

— Тогда там, наверное, форменный ад, — сухо закончил Рысь. — Но не наш вопрос. Нам главное — уйти подальше.

Я взглянул на поворот, где тускло светился аварийный ламповый знак: «Уровень 42 →». Старый, выцветший указатель вёл в шахту, уводящую, как сказал Рысь, к «балкону» над техническим сектором. Чувствовалось, что эти несколько часов будут для нас непростыми. Тон явно плохо переносил боль, а мы с Рысью хоть и не были ранены, но вымотаны и психологически, и физически.

— Ладно, идём, — скомандовал Рысь. — Слишком далеко уходить не будем. Как только обогнём зону, нужно вернуться на сорок первый. Прямо к ночи там и появимся. Лому не придётся выдвигать спасателей.

— Надеюсь, выйдет, — пробормотал я, начиная спускаться по ржавой лестнице. — Хочется верить, что город даст нам хотя бы пару часов на передышку.

В ответ — тишина, прерываемая лишь стоном металла. У каждого из нас в голове был свой сценарий, как могут развиваться события, и каждый понимал: это не самое худшее, что с нами могло произойти.

Мы прошли ещё пару сотен метров по стонущим коридорам, стараясь ориентироваться на старые указатели. Тон держался изо всех сил, хотя по сжатым губам и чуть затуманенному взгляду виделось, что боль в руке даёт о себе знать. Рысь шёл впереди, изредка указывал жестом, когда нужно пригнуться или обойти очередной завал.

Я шагал в паре метров позади, всё время озираясь. Создавалось ощущение, что этот город пропитан чужим присутствием и может ударить в любой момент. И как ни старайся, всё равно встретишь тех, с кем встретиться не хотел.

— Вот и выход, — указал Рысь на широкую арку. Раньше, судя по остаткам перил и толстых стёкол, тут был смотровой балкон, соединяющий два крыла технического этажа. За аркой сквозил свет — неестественно-сероватый, без намёка на солнце.

Мы приблизились к переходу. Впереди — широкий, но опасно ржавый «балкон», под которым зияла тьма. Под ногами зияли проёмы шахт; внизу кривые платформы, узлы проводки, вентиляторы. Но взгляд привлёк не сам балкон — а фигура, сидевшая там, свесив ноги.

— Взрослый? — тихо спросил я, краем глаза замечая, как Тон напрягся.

— Похоже, — шёпотом отозвался Рысь.

На краю бетонной плиты сидел мужчина в техническом комбинезоне с яркими полосами, на голове пластиковая каска, а руки в тканевых перчатках были сложены на коленях. Казалось, он наблюдал за бездной под собой или за чем-то, чего мы не видели. Волосы торчали из-под каски, вторая половина лица скрывалась тенью.

Писк был отчётлив. Резкий, точно настраивающееся радио на нечёткой волне. С каждым шагом он накрывал нас сильнее, неприятно звеня в ушах. Мужчина никак не реагировал, будто не замечал присутствия.

— Мда, — тихо выругался Тон, сжимая больную руку. — Как бы пройти мимо?

— Увидит — начнёт дёргаться, — покачал головой Рысь. — Сидит опасно близко к переходу. Нам придётся или разворачиваться, или…

— Или убираем его, — вздохнул я, не ожидая, что последнее слово останется за мной.

— Убирать таких, — негромко сказал Рысь, — бесполезно: он регенерирует. При ранении ещё и разъярится.