Пироженку? Ваше Снежейшество! - Татьяна Гуськова

я отпластала себе еще. Отрезала горбушечку с другого края хлебного кругляша. Простокваша тоже как-то быстро закончилась, я подумала и начала есть ее прямо из горшка. Чего зря переливать, нарушать текстуру. Там ее и не очень много осталось.

Внезапно загорелся свет во всей кухне. Подхваченный на ложку смачный, желеобразный кусок простокваши плюхнулся обратно в горшок, обрызгав мне все лицо.

— Мэлисса Айдира⁈ — на пороге кухни стоял удивленный донельзя мой супруг. В тонкой шелковой рубашке, распахнутой на груди и легких домашних брюках. Мне стало холоднее от одного взгляда на него, несмотря на толстое платье и две накидки.

— Да, мэлисс Эрвил.

— Что вы тут делаете ночью? — я прямо неисчерпаемый источник удивления для собственного мужа, он оглядел натюрморт на столе.

— Ем, — осветила очевидное.

— Но почему здесь? Почему не позвали слуг?

— Потому что до кухни было дойти быстрее, чем искать слуг.

— Зачем кого-то искать? Разве вы не видели рядом с кроватью символ на стене? Достаточно было до него дотронуться, и одна или обе горничные сразу бы пришли.

— Как-то не заметила.

— Завтра сделаю горничным выговор, что они не все вам показали.

— Не надо! Наверное, я была не слишком внимательна. Да и дойти до кухни мне совсем несложно. А вы тут зачем? Тоже проголодались?

Как-то интимная обстановка кухни и отсутствие рядом других людей меня раскрепостили.

Эрвил подошел и тоже присел к столу.

— Да, немного проголодался.

— Чего желаете? Вот чудный хлеб. Могу отрезать вам горбушку. Вот прекрасное масло с ореховым ароматом. А вот простокваша. Налить вам?

— По-моему, это просто испортившееся молоко. И я предпочитаю менее грубый хлеб.

Я вспомнила, что Эрвил предпочитал что послаще.

— Погодите! Где-то я это видела! Я сейчас!

Я зашарила по шкафам. Где-то я тут видела банки с вареньем. Нашла, вытащила ту, где было побольше сиропа.

В хлебном шкафу нашла белую булку.

Переложила немного простокваши в кружку, размешала с сиропом, а на ломоть белого хлеба выложила ягодки из варенья.

— Это, конечно, не пирожное, но тоже вкусно.

— Благодарю.

Пробовал Эрвил недоверчиво.

— Недурно, — оценил он. — Не думал, что простая еда тоже может быть вкусной.

Я решила не стесняться и доесть начатое, а то чувство голода все еще продолжало ощущаться.

— Жаль, что я не знаю, как разжечь печь, а то попили бы чаю, — вздохнула я.

— Для того, чтобы согреть воду для чая, не обязательно топить печь. У вас дома разве не было кухонных грельников?

Эрвил показал мне лежащий на печи, чуть в стороне от плиты, плоский коричневый круг. Подошел и постучал по нему ложкой. Камень начал быстро краснеть.

Я нашла первую попавшуюся небольшую кастрюльку, налила в нее воды и поставила на грельник.

Муж показал мне где взять заварку. Так что вскоре мы пили чай.

— Вижу, вы умеете обращаться с кухонной утварью, но лучше было взять чайник, — он кивнул головой на один из столов.

Я прикрыла глаза от смущения, там и в самом деле стоял металлический чайник, который я в горячке не заметила.

Вот так, сидя напротив, с собранными в небрежный пучок волосами, в простой рубашке, мой супруг выглядел просто потрясающе. Все-таки он необыкновенно хорош собой. Я с трудом подавила в себе желание поднять руку и завести за ухо выбившуюся белоснежную прядь. Волосы у Эрвила были необыкновенного цвета. Это была не седина или альбинизм. Наверное, особенность его магического дара, ведь другие из рода Льда, те, чьи портреты я видела в портретной галерее, были самыми обычными блондинами, ни одного такого белого. А вот брови и ресницы у Эрвила темные. Не той соболиной черноты, которой могла похвастаться Айдира, но гораздо темнее волос. Они хорошо выделялись на фоне белой кожи и мужчина не казался бесцветным.

Я наслаждалась потрясающим вкусом хорошего чая. А Эрвил внезапно сказал:

— Вы можете пить чай так, как вам нравится. Не обязательно подражать мне и пить его несладким.

Я вскинулась.

— Но мне нравится именно такой! Сахар убивает весь вкус напитка!

— Удивительно найти в вас единомышленника в этом.

Я вздохнула. Жаль, что нельзя поговорить с супругом по душам и понять, чего он вообще от меня ждет.

Чай в чашке кончался, а я так и не решалась продолжить разговор. Ледяной ветер все так же тянул по ногам, они почти окоченели, наверное, надо заканчивать эти ночные посиделки и идти в свою комнату.

— Почему в вашем доме так холодно? — неожиданно для самой себя спросила я.

— Вы просто привыкли к другому климату. Я не боюсь холода, слуги тоже привычны.

— Про меня никто не подумал?

— Нет. Мы просто не рассчитали. Грельники зарядили как обычно, но из-за того, что их магическая сила вступает в конфликт с моей, они разряжаются быстрее, чем обычно.

— Это из-за того, что вы стали последним в роду? — тихо спросила я, глядя в пустую чашку. На дне остались две чаинки, большая и маленькая. Сейчас они лежали рядом, будто восклицательный знак.

— Да, — довольно равнодушно ответил Эрвил. — Если бы вы не пренебрегли моей просьбой и использовали кристаллы, заряженные моей магической силой, для того, чтобы адаптироваться к ней, мы могли бы уже над этим работать.

Я не сразу догадалась, про что он говорит, а когда догадалась, возмущенно посмотрела Эрвилу в лицо. То, что трусишка Айдира не стала использовать кристаллы, спасло меня от немедленной консумации брака.

— Что вы так возмущенно смотрите? Мы с вами — супруги. Нам в любом случае придется продолжить род. Но только вам понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к моей силе.

— Понятно, — ну хоть привыкну немного и не только к силе. А потом я задала вопрос, который, вероятно, тревожил и Айдиру. — А что если у нас с вами случится то же самое, что и у Иллима с Унивилой?

— Так вот что вас напугало. Старая сказка.

— Там все так непонятно. Почему погибла невеста, ведь ее избрал жребий?

Эрвил тяжело вздохнул.

— Это именно сказка. И она немного неправильно изложена. Если бы вы вам попались легенды древних времен, то там вы бы прочитали совсем бы другой вариант. Жребий указал Иллиму не на Унивилу, а совсем на другую девушку. Она была служанкой в доме главы рода воздуха. Была не слишком красива, а