Дубль два. Книга вторая - Олег Дмитриев

— Дядя! Лина! Ай!

Глава 5

На новом месте

Я подхватился, чудом не развалив всё, что мы так заботливо раскладывали на подносе в четыре яруса с девушкой-подавальщицей из американской харчевни. Тьфу ты, общение с реликтами и на меня, кажется, повлияло! Дед только глянул вслед из-под очков, не успев и рта раскрыть.

На бегу начал «переключать картинки с камер», как в тот раз, в амбаре.

Волосы, длинные, цветом, как мои. Сквозь них почти ничего не разглядеть, только край стойки-«островка», где давили свежевыжатые соки. Носатого брюнета за стойкой я вспомнил, он нам с Сергием не так давно сватал гранатовый, который «таким мужчинам навэрняка нэ нужэн, но лишним точно нэ будэт, а жэнчины ваши спасыбо скажут, э!». Вот молодец, Павлик, навёл так навёл! Глазами Алисы я увидел, как стоявшая рядом с чересчур прямой спиной и снова сжатыми в нитку губами Энджи смотрела на парня рядом с ней. Кажется, одного из тех, что сразили на входе мастерством владения обсценной лексикой. «Камера» отъехала правее, и я увидел ещё троих таких же, в чёрных спортивных штанах и белых кроссовках. Судя по ним, они были рады зрелищу и наверняка давали ценные советы тому, что общался с Линой. А мне оставался один поворот.

— Да чо ты ломаешься-то? Ровно всё будет, отвечаю! — низкий лоб, тяжелые надбровные дуги и нижняя челюсть, большое расстояние от носа до верхней губы, «заячьей». Но взгляд крохотных водянистых глаз нагло-уверенный.

— Я никуда с тобой не пойду и не поеду. Сейчас придёт мой парень. Тебе лучше уйти, — голос Лины не то дрожал, не то звенел. То ли со страху, то ли со зла.

— Мне виднее, чо мне лучше, поняла, ты⁈ — потемнели кабаньи глазки под не единожды рассечёнными бровями.

— Я предупредила. Сам виноват, — посчитав беседу завершённой, она повернулась обратно к Алисе и малышу, которому недавно купили какого-то светящегося и поющего зайчика. Он так радовался… Но поворота не получилось.

— Я тебя не отпускал, ты! — рыкнул парень, хватая Энджи за локоть. Мою Энджи. Моего ангела.

Кажется, подобную сцену я видел в каком-то фильме или сериале — не помню. Но то, что руки и ноги сделали всё сами — вне всяких сомнений. Мне такая драматургия и хореография точно не по плечу.

Тот, что с бровями и свинскими глазками, взвыл, бросив руку Лины, и резко сунулся вниз, будто потерял контактную линзу, очень дорогую. О существовании которых вряд ли знал. Потому что я, выйдя из-за его левого плеча, зацепил ухажёра двумя пальцами за нижнюю губу и резко опустил руку.

— Всё в порядке, солнце? — ровно, будто мимоходом, спросил у Энджи. Фейерверком эмоций на её лице можно было бы любоваться вечно, честное слово. Но схватывала она влёт.

— Да, родной. А как ты пришёл — вообще отлично! Всё порешал? — она каким-то вальсирующим лёгким движением оказалась рядом со мной и чмокнула в щёку. Снова ближе к губам.

— Да, там всё ровно, — отреагировал на её «вброс» я. — А это — знакомый твой? — и легко тряхнул правой рукой, от чего этот, в майке, едва на колени не упал и снова начал завывать, чуть прибавив громкости.

— Нет, что ты. Юноша обознался и уже уходил, — батюшки, княжна — это как минимум! Осанка, стать, поднятый подбородок и искры в глазах.

— Уй! — сообщил недовольно Павлик с рук Алисы, что подошла и встала рядом. Жаль, не пояснил племяш — то ли это означало благосклонное дозволение юноше покинуть нас, то ли его личную ему характеристику. Наслушался, видать, от этих мастеров местной словесности.

— Яр, там ещё трое, — громким шёпотом сообщила сестрёнка, качнув головой вправо.

За спинами собиравшихся с мыслями друзей того, что уже залил слюнями мне все пальцы, из-за угла стеклянной стены магазина как раз выходил спокойной, плавной, даже, пожалуй, излишне плавной походкой, дед Сергий. Памятуя о его опыте, я к тем троим утратил весь интерес. Вместо этого возникал другой вопрос — успеем ли мы смыться из города?

— Алис, Лин, ну где вы ходите? Мы с дедом заждались. Пошли перекусим — и поедем дальше, — я говорил до противного спокойно и безмятежно. Не обращая никакого внимания на подвывавшего в правой руке спортсмена. Вырваться он не пробовал — нужны значительно бо́льшие мотивация и сила воли, чтоб самому себе оторвать губу.

— Этот? Вот берите его — и чтоб я вас тут не видел больше, шантрапа! — раздался голос Хранителя. Он подвёл к нам, держа на вытянутых вниз и в стороны руках, за уши, ещё двоих в майках. Третий семенил следом, но, принимая во внимание походку и размах глаз, вряд ли представлял угрозу. В отличие от тех, что корячились, согнувшись в три погибели, вслед за Сергием. Судя по синеве наколок на груди и пальцах, эти вполне могли бы. Будь им чуть менее больно.

— Кабан, уходим! — просипел тот, которого дед держал за правое, посиневшее уже, ухо. — Прощенья просим, деда!

— Аспид, брось каку! — весело велел Хранитель.

Я отпустил парня, вытерев пальцы о его же майку. Он не возражал. Он пятился назад, к своим, висевшим в неожиданных для них позах в руках Сергия.

— Дед, еда остынет! Бросай и ты, да пошли уже! — я подхватил под руки девчат и направился мимо Хранителя к фуд-корту. Всё равно продолжая видеть то, что происходило у меня за спиной, его глазами. Удобная штука — эта опция «взгляда со стороны».

Злодеи, или, вернее, личинки злодеев, похватали друг друга и бегом дёрнули в сторону эскалатора на первый этаж. Мы направились к столикам. По пути я пожал Павлику маленькую, но уже довольно твёрдую ладошку. В ответ он только молча кивнул. Как большой.

— Спасибо, красавица, что постерегла! Нашёл я своих, — сообщил Сергий барышне за соседним столиком, что глядела на наш так, будто на нём лежали золото партии и Монтесумы.

Барышня в ответ покраснела, смущённо улыбнулась и попыталась спрятать третий подбородок под вторым. Всем своим видом показывая деду, что готова на бо́льшее, не только корм сторожить. Но он уже утратил к ней всякий интерес. Да и вряд ли имел, откровенно говоря.

— Всё нашли? — спросил я