Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

– Иногда приходится импровизировать. Вот ответ на твой вопрос, – говорит Грейс. – Я вернусь завтра, и ты нужен мне в деле. – Она берет сумку с одеждой, перекинутую через руку Митча, и отдает ее Дереку. Тот протягивает дрожащую руку. – Одежда в шкафу теперь должна тебе подойти. Митч ее заменил.

Дерек не отвечает. Даже не смотрит на нее.

Грейс и Митч уходят, но Брук не двигается с места. Она опустошена, и в голове грохочет единственная мысль:

«Через шесть дней Кинси умрет».

Глава 13

Тело Дерека покалывает, как будто повсюду в него воткнуты иголки и булавки. Мозг снова превратился в кашу, а ведь он как раз начал приходить в норму после ломки.

После ухода Грейс и Митча Дерек зажмуривается, а затем широко распахивает глаза, пытаясь избавиться от пелены по краям поля зрения. Он трет руки, пальцы буквально звенят. Он все отдал бы, чтобы выбраться из этой штуковины и размяться. Или сесть. Что угодно, лишь бы разогнать боль после удара током.

Дерек проводит рукой по лбу, только сейчас осознавая, насколько взмок от пота. Они правы. От него воняет. Кинси рыдает на виниловом диване, а Брук обнимает ее, повторяя фразы вроде: «Все будет хорошо» и «Мы найдем выход».

– Кто этот мужик? – спрашивает он.

Зарядное устройство на шее щелкает и отстегивается. Видимо, ошейник заряжен.

– Что-что? – раздраженно спрашивает Брук.

Дерек подходит ближе, чтобы его было лучше слышно. Он хочет понять, что это за тип – в любом другом месте подобный взгляд был бы призывом к драке. Надо понять, с кем он имеет дело.

Брук вскакивает.

– Назад! – рявкает она.

Он отступает, подняв руки, и садится на стул, к которому его привязывали. Господи, да он же не собирался нападать.

– Этот тип… – Дерек пытается набраться терпения, говорить менее угрожающим тоном. Он готов на все, лишь бы выудить из них информацию. – Что ты о нем знаешь?

– Ты о Митче? – спрашивает Брук.

Какая же она резкая.

– Да, вроде других мужчин здесь нет. Давно ты его знаешь?

– Он схватил меня в Портленде десять лет назад. И тебя тоже.

– Он из Портленда?

– Да кто его знает. Мы же не пили чай с печеньем и не рассказывали о своей жизни.

Дерек сжимает зубы и старательно подавляет гнев в голосе. Размышляет, какой вопрос задать.

– Вы наверняка что-то о нем знаете.

– Он не особо разговорчив. Вот что я знаю.

Да боже ты мой, как выжить с этой женщиной? Не говоря уже о психопатах!

Кинси садится и откашливается:

– Митч влюблен в Брук.

– Что?! – вскидывается Брук, как будто для нее это новость.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает Дерек.

– Ну, ладно, я не знаю насчет любви, но Митч точно хочет переспать с Брук. Она его привлекает. Я знаю, как смотрит мужчина, когда тебя хочет. Именно так он на нее и смотрит. Всегда. Вот что мы знаем о Митче.

– Какая мерзость. Зачем ты ему это говоришь? – спрашивает Брук.

– Не знаю. Вдруг коп сумеет нам помочь. У меня теперь чуть больше причин сбежать, чем было до сегодняшнего дня. – А потом Кинси шепчет: – Готова даже смириться с тем, что ты на меня разозлишься.

Они могли бы использовать интерес Митча к Брук, но Дереку нужно время, чтобы все обдумать.

– Ладно, что-нибудь еще? Почему он помогает Грейс?

– Она при деньгах и хорошо ему платит. Наверняка у нее и компромат на него имеется, – говорит Брук.

– Понял. Почему ты так уверена, что граница, за которую нельзя заступать, действительно существует? Кто-нибудь пытался ее пересечь?

– Сейчас не время, – резко шепчет Брук, обнимая Кинси, и, глядя поверх ее головы, корчит гримасу, как бы говоря, что Дерек должен проявить чуткость из-за новости о предполагаемой смерти девушки.

Дереку хочется врезать кулаком по стене. Эта женщина вообще ни о чем не хочет говорить, независимо от темы.

– Вообще-то, сейчас самое подходящее время, – говорит он. – У нас всего шесть дней, чтобы выбраться отсюда.

Кинси стонет и снова начинает рыдать, но ее взгляд прикован к Дереку, и он чувствует в ней решимость. Иногда люди способны в нужный момент мобилизоваться.

– Да что с тобой не так? – кричит Брук.

– Я мог бы задать тебе тот же вопрос. Какой у тебя план? Все шесть дней говорить Кинси, что все хорошо, сидеть на диване и обнимать ее?

– Отсюда не выбраться. Я же тебе говорила.

Кинси отстраняется от Брук и уходит в свою комнату, закрывая за собой дверь, как ребенок, оставляющий родителей ссориться. Отлично. Слава богу, больше не нужно выплясывать вокруг нее и ее чувств.

– Да, ты говорила. Но уж прости, если я не поверю тебе на слово. Не может такого быть, чтобы отсюда так сложно было выбраться. Нас даже не заперли. Они могли наврать о границе.

Брук кладет руки на колени. Весь пыл резко исчезает, она совершенно сдувается.

– Они не врут.

– И ты это знаешь, потому что…

Когда она поднимает голову, в ее глазах горит огонь. Чистая сила. Это застает Дерека врасплох.

– Потому что предыдущий Альберт Гамильтон задел границу.

– Как? Что произошло?

Она качает головой.

– Боже, ты и правда тот еще фрукт.

Но Дерек больше не желает ходить вокруг да около. Хватит. Он встает и подходит к Брук, вытянув руки перед собой, как подходят к дикому зверю.

– Я просто хочу разобраться, – говорит он, но, подойдя ближе, видит только распухшую губу и засохшую кровь, которую женщина до сих пор не успела смыть.

Дерек идет на кухню, смачивает чистое полотенце, лежащее на идеально вымытой раковине, и садится рядом с Брук в мягкое кресло с деревянными ножками. Протягивает ей теплое полотенце. Она медлит, словно обдумывая, не отказаться ли, но берет.

– Я предложил бы тебя подлатать, но боюсь, ты меня пошлешь.

– Это уж точно.

– Расскажи подробнее. Если я буду знать, где это произошло, то получу представление о том, сколько у нас свободы действий снаружи.

– Ладно. Граница находится прямо перед подъездной дорожкой, за лужайкой. Позади дома примерно на таком же расстоянии. Большой круг, – монотонно сообщает Брук.

– Ее задел Тайсон, верно?

Кинси начала рассказывать ему об этом человеке, но так и не закончила. Тем не менее он понял, что Брук была близка с предыдущим Альбертом. Кольцо из шестигранного болта подтвердило, насколько близка.

Брук сердито смотрит на него, но ее глаза блестят от слез. В голос возвращается язвительность.

– Ты не сможешь спасти Кинси. Так же, как