Кодовое имя «Марта» - Фаина Дмитриевна Савенкова

ударил девочку лапой, а точнее – увесистым магнитным браслетом. Внезапная боль немного привела девчушку в чувства, по крайней мере теперь она воспринимала слова своего компаньона.

Вместе они кое-как добрались до закрытой двери. Кажется, Бонифатий вволю наигрался и теперь не спешил выпускать пленников из камеры. Ожидая ее открытия, Марта поймала себя на мысли, что не хочет стоять спиной к тому, что осталось в глубине криокамеры. К тем, что остались в глубине криокамеры. Это не пафосное уважение к мертвым, которое в данной ситуации даром никому не нужно. Наверное, даже не страх перед… спящими, пусть будет спящими. Так лучше. Они ведь не просыпались. Девчушку все сильнее одолевала нарастающая паника. Ей все-таки нужна опора. Любая. Желательно холодная и приводящая в чувство своим безразличием к происходящему. Стена рядом с тяжелой металлической дверью стала идеальным вариантом.

– Они все такие? – спокойно спросила девочка, сев на пол и опершись. Вдох-выдох.

– Да, – ответил Сократ. То ли просто тихо, то ли коммутатор был уже на грани окончательного выхода из строя.

Говорить было не только не о чем, но и банально не хотелось. Точнее, конечно, тем для обсуждения хватало, но для них должны появиться силы и хоть какое-то понимание происходящего, а вот их как раз не наблюдалось. Да и с чего начать? Единственное, о чем они с Сократом знали, так это о том, что в криокапсулах все мертвы, а по кораблю бродит тень отца Гамлета в виде капитана Волкова. Воспоминание о нем стало для Марты спасительным крючком, втянувшим сначала в водоворот глупых мыслей о корректном местоимении по отношению к голограмме Волкова, а затем и зачатков здравых идей.

– Слушай, а голограмма капитана Волкова – это она или он? Ну, то есть я вспомнила о ней или о нем? О голограмме – о ней, но капитана Волкова ведь? Значит, о нем? – какой-то слишком странный смех хозяйки заставил питомца насторожиться еще сильнее.

– Ты меня об этом спрашиваешь? Потомка первой кошки-космонавта?

– А тут есть еще кто-то? По крайней мере, живой. Ау! Найдись, наш невидимый спаситель и собеседник! Где же ты, солнце наше ясное? Заждались мы тебя!

Питомцев на роль космических компаньонов отбирали достаточно тщательно даже с учетом того, что ими могли стать только генетически усовершенствованные «модели» кошек, обладавшие улучшенными параметрами выносливости и мыслительной деятельности. Но они все равно оставались питомцами, пусть и способными поддерживать различные разговоры с хозяевами. После обнаружения криокапсул, Сократ окончательно перестал понимать поведение своего «котенка». Она шутит? Как-то не очень весело от этих шуток. Почему так и здесь? Как вообще в этой ситуации можно и нужно шутить? Зачем? Это все еще опасность, пока они не поняли причин и путей спасения. Одно слово – котенок. И не имеет значения, кто старше.

– Ладно, ладно, прости. Кажется, у меня истерика. Или нет. Черт его знает, эту популярную диванную психологию. Но все же Волков. Как думаешь, он жив? – Марта попыталась успокоиться и больше не пугать своего единственного друга.

– Не знаю. Думаю, вряд ли.

– Давай вспоминать. Нас разбудили. Железяка, будь она неладна. Почему?

– Авария?

– Допустим. Но какая авария возможна в космосе? Вылетели на встречку? Не справились с управлением? Сократ, ты, конечно, великий мудрец, но авария на космическом корабле – это влетел астероид. Или космический мусор. Не имеет значения, что именно, но были бы внешние повреждения. И капсулы бы не отключили «в целях экономии ресурсов». Хотя, могу и ошибаться. Мудрец из меня такой же, как из тебя. Идем дальше. Где все роботы? Почему они не выполняют свою работу? Если что, поправляй. Почему остался один Бонифатий?

– Он умный и не лез туда, где опасно?

– Резонно. Но он робот, ему без разницы, где опасно, а где нет. Если только он сам не стал опасностью…

Неприятная мысль заставила подростка еще сильнее вжаться в стену. С тех пор, как они направились к выходу, дверь ни разу не открывалась. И за состояние капсул отвечает Бонифатий. Все сходится. И неизвестно еще где теперь безопаснее: здесь или в коридоре, рядом со свихнувшимся ведром с болтами.

– Я смогу тебя защитить, котенок, – трагичный пафос кота заставил немного улыбнуться его бесталанную хозяйку. Главное – не вспоминать, что рядом десять криокапсул со «спящими» людьми, за стеной – их преследователь, а у них нет ни еды, ни воды. Ах, да, и самый пустяк – они в открытом космосе. Так себе перспективы.

– Спасибо, мой мохноза…мохнатый друг. Как будем атаковать его, если дверь откроется?

За такими пустыми разговорами и воображаемым геройством прошло примерно полчаса. Точнее определить было трудно. Сейчас все отчетливее становилось слышно странную возню за трижды проклятой дверью, сделавшей двух друзей не то пленниками, не то чудом выжившими. Даже молчаливые соседи меньше пугали Марту и действовали ей на нервы, чем этот неясный шум. Думать о том, сколько им с Сократом осталось вот так трепаться, тем более совершенно не хотелось.

Нельзя сказать, что тонкая полоска света возникла слишком неожиданно, и все же ей удалось одним своим появлением разрезать и уже полюбившуюся Марте тьму, и само время на те самые «до» и «после». Один удар сердца «до». Тишина. Удар «после». Не остановилось. Уже хорошо. Интересно, это будет больно? Не хотелось бы. Лучше бы как у соседей: просто уснуть. И зачем он их будил?

Дверь открывалась с огромным трудом, что несколько удивило обоих друзей. Бежать? Возможность для этого, наверное, появилась, вот только куда бежать-то? Непонятные манипуляции чудного робота, с очевидным усилием избавляющегося от единственной преграды, вогнали Марту в ступор. Она просто отошла в сторону, чтобы не мешать, и бездумно наблюдала, как дроны по приказу Бонифатия один за другим останавливались в дверном проеме. Первый пошел. Почти всмятку. Второй. Третий. Просвет становился все шире. Еще немного, и у робота либо закончатся дроны, либо… Ну, терпение у него точно не закончится, в этом сомнений не было. А, нет, дроны тоже, кажется, бесконечны.

– Пассажир № 26, настоятельно рекомендую покинуть помещение данной криокамеры. Нахождение в криокамере № 6 пассажиров, не достигших совершеннолетнего возраста, запрещено.

Пассажира № 26 осенило. Недолго думая, она схватила пассажира № 27 и вплотную приблизилась к выходу.

– Котенок, ты в своем уме? Не делай этого! – неисправный коммутатор добавлял визгливых ноток и без того нервному коту.

– Так надо, друг. Жди.

Сначала Марта буквально вышвырнула за дверь своего питомца, а затем сама попыталась пробраться через щель в коридор. Это было не так-то и легко, даже боком. Сколько она себе говорила, что надо меньше бабушкиными блинчиками баловаться?! И ведь правда. Теперь она это поняла как никогда остро. Дверь дернулась и на сантиметр-другой закрылась. Неприятно хрустнули ребра, как показалось испуганной девочке. Нет, не ребра. Дрон. Впору выдохнуть. И вот так, на выдохе, что называется, как можно быстрее пытаться протиснуться вперед.

Испуганный возглас кота не добавлял уверенности, но девчонке некогда было думать об этом. Секунды приобретали все большую ценность, поэтому не хотелось каждую из них нелепо тратить на бесполезные, в общем-то, вещи. Сначала выбраться, а потом уже начинать бояться. Глупая привычка, но именно так всегда и получалось: сначала она совершала поступок, иногда даже обдуманный, и только после того, как все заканчивалось, от страха начинали слегка дрожать руки.

В коридор Марта практически вывалилась. Хорошо, что дроны справились со своей задачей, пусть и весьма нетривиальным способом, иначе Сократ остался бы без хозяйки. Синяки – сущий пустяк по сравнению с тем, что могло произойти. В памяти девочки всплыл хруст раздавленного дрона, из-за чего она слегка поморщилась. Тем временем, Бонифатий прекратил попусту расходовать своих верных помощников и направился в сторону пассажиров 26 и 27. Кот попытался преградить ему дорогу, хоть и понимал, что это бесполезно.

– Сократ, успокойся! Он не причинит нам вреда. По крайней мере, не сейчас.

– Ты же сама сказала… – Растерянный питомец поворачивал голову то в сторону хозяйки, то в сторону робота.

– Ну ошиблась, с кем не бывает?

– Тогда я запутался…

Тяжело вздохнув, Марта принялась объяснять: «Понимаешь, он изначально нас не пускал в криокамеру. В отличие от Волкова, так и желавшего туда заманить. Может быть, это какая-то