Измена. Брачное агентство попаданки - Елена Белильщикова

дарил ее матери на годовщину свадьбы. Но она ей не понравилась, и я часто в детстве играл с ней, захаживая в этот кабинет.

Генри подошел к шкафу, открывая его. Камин разгорался, сухой хворост потрескивал, и рыжие язычки пламени перекидывались на поленья. От этого в кабинете становилось светлее, уютнее. Почему-то сейчас Генри вел себя спокойно. Словно забылось, что Адриан пытался подкатывать к Дженни – и еще неизвестно, насколько успешно! Словно забылось и то, что он пробрался в замок среди ночи, как вор. Генри будто видел перед собой мальчишку, осиротевшего, одинокого, потерянного.

Генри нашел шкатулку быстро, задумчиво провел пальцами по резьбе – дубовые ветви и силуэты птиц.

– За столько времени я так и не понял, как она открывается. Шкатулка с секретом… А ломать не стал, красивая, – сказал Генри, осторожно принося ее в двух руках. – Откроешь? И забирай себе… Но сперва помнишь уговор? Ты обещал что-то рассказать.

Адриан жадно схватил шкатулку, словно ждал ее всю жизнь. И начал рассматривать, слегка потряхивая. Внутри раздалось легкое позвякивание. Значит, ключи были там. Он перебрался на шкуру возле камина и радушно поманил Генри за собой. Отец показывал Адриану, как открывать шкатулку двумя способами. Один способ – просто открыть. А второй – сделать так, чтобы выехало двойное дно с ключами. Естественно, этого Адриан делать не собирался.

– Да там ничего нет! Она пуста! – бодренько проговорил Адриан и схватил Генри за руку. – Так как насчет кайесеры? Я замерз и промок! Мог бы принести и свежую рубашку, поухаживать за гостем…

Адриан посверкивал черными ехидными глазами, не торопясь открывать шкатулку или какие-то секреты. Он хотел поиграть с Генри. Подразнить его.

Генри перехватил за запястье жестче. Когда уже не поймешь, кто кого схватил, кто стал добычей. Он наклонился к Адриану ниже. Так, что кончики длинных волос едва не мазнули по лицу.

«К черту личные границы с тем, кто вторгся в чужой дом ночью!» – фыркнул Генри про себя.

– Не думай ускользнуть. Ты должен рассказать мне про Дженни, помнишь? Я принесу сухую одежду, а ты не сбегай, прояви хоть каплю благородства. Если конечно, в вашей семейке знали, что это такое, – фыркнул Генри, отпуская.

Его взгляд то и дело возвращался к рукам Адриана. Тонким пальцам музыканта, как выражаются… или вора. Генри расслышал тихий, едва заметный звон. И это его насторожило.

Адриан нервно дернулся, когда Генри, словно разгадав его секрет, потянулся к нему. И перехватил за запястье, сжав крепко пальцы. Адриан ощутил легкий аромат хвои и полыни от волос Генри, так близко он находился возле него.

– Я не стану сбегать! – не вполне уверенно изобразил Адриан равнодушие. – Я сам пришел к тебе! В дом! По доброй воле!

Он сам бы не поверил себе. Но Генри купился. Наверное, тон был слишком сладкий?

– Конечно, я все тебе расскажу, – улыбка Адриана была ослепительной и такой же фальшивой. – Абсолютно все, что знаю, что сказала Дженни!

Но когда Генри отстранился, Адриан… даже удивился. Его благородству. Не каждый враг принесет сухую рубашку своему противнику. Этот человек удивлял. Адриан резко выдохнул и уставился блестящим взглядом ему в спину. Показалось или Генри насторожился?

Глава 9

Генри остановился уже у двери. Его ладонь напряженно замерла на ручке, даже пальцы свело до побелевших костяшек. Выставить Адриана нужно, и идиоту понятно, а не возиться! Но… Генри надеялся узнать что-то о Дженни. Что-то, что поможет найти подход к этой странной девушке, которая за один день превратилась из серой мыши в тигрицу и строптивицу.

– Сопрешь что-то и сбежишь – лично попрошу одного из лучших дознавателей Эрлая поймать тебя и засадить в самую сырую и темную камеру, – процедил Генри, не оборачиваясь. – Не повторяй судьбу своего папеньки.

Зачем уколол, и сам не понял. Он вышел за дверь, чтобы минут через пять вернуться. Уже со стопкой сухой одежды под мышкой и подносом в руках. На нем были чашки с ароматным чаем на травах. Вместо столь желанной Адрианом кайесеры.

А у него свело все внутри от такой подколки. О, насмешничать Генри умел! И хотя за годы, долгие годы насмешек от других людей, болезненных уколов, ударов по гордости и самолюбию, Адриан научился держать лицо, сейчас… отчего-то захотелось заплакать. И впрямь, как мальчишке.

Адриан резко выдохнул, сцепил зубы и подумал о том, что он не позволит Генри взять верх над ним. И потянулся к шкатулке. Пальцы сами пробежались по резному узору, выдавливая нужную комбинацию. И шкатулка открылась. Не только первым, но и вторым дном. И ключи, зазвенев, упали на пол. О, как неуклюже! Черт…

– Генри?!

Как назло, открылась дверь. И вошел Генри. С сухой одеждой и чаем. А щеки Адриана вспыхнули пунцовым. Это же надо, так облажаться! Генри же все увидел… все заметил… Ой, что сейчас начнется!

Генри едва не выронил из рук поднос с чаем, когда увидел, как, блеснув в свете огня, ключи со звоном упали на мягкую шкуру. Он медленным шагом подошел ближе. Поднос был отставлен на столик рядом, от греха подальше. Стопка одежды отправилась в кресло. Генри видел, как Адриан наблюдает за ним, вспыхнув от стыда. Что ж, хотя бы не попытался схватить ключи и дать деру – уже не такой юнец, как можно было подумать.

Одним стремительным движением Генри оказался рядом, опускаясь на колено, выхватывая упавшие ключи. Они заиграли, позвякивая, в его пальцах в отблесках от камина. В глазах же появилось что-то нехорошее, хищное. Не напрасно он предупреждал не играть с огнем.

– Хотел зайти через парадный вход в следующий раз, как хозяин? – хмыкнул Генри, взвешивая связку на ладони, а затем зажимая в кулаке. – По-твоему, мне не хватило мозгов сменить замки, когда я поселился здесь?

Адриан вспыхнул, когда его поймали на горячем. Отчего-то забылся страх. Страх того, что теперь Генри хозяйничает здесь и вправе наказать за почти воровство.

– Может, уже я сменил бы замки! – дерзко выкрикнул Адриан, сверкая глазами.

– Что ты несешь, щенок?!

Адриан толкнул Генри на спину, на пушистую шкуру. Набросился на него сам, оседлав бедра, и замахнулся пощечиной по лицу.

– Не смей больше упоминать моего отца и насмешничать! – вдруг выпалил Адриан то, что жгло его изнутри уже долгое время. – Я же не говорю, что с тобой делали… во