Страна Незаходящего Солнца. Том I - Владимир Панцерный

похожего скорее на самолет с винтом. Форма нынешнего летательного аппарата вообще не соответствовала самолетной, крыльев он так же не имел — значит, должно быть, вообще не мог лететь. Но тогда зачем он был построен? По крайней мере, в пояснительной записке к чертежам генерал Канеширо сообщал, что лететь эта вещь должна вертикально и в стороны, способна опускаться и подниматься вообще без взлетно-посадочной полосы, поскольку для взлета и посадки не требовалось нисколько метров пути. Способен он был и зависать в воздухе на долгое время, и развивать довольно большую скорость, и даже снаряжаться зенитными же ракетами, чтобы сбивать самолеты прямо в небе. В документе даже упоминалось, что это не следует называть «автожиром», и что для обозначения этого класса техники следует использовать сочетание “ヘリ” — объект, движимый винтом, то бишь вертолет.«Вертолет» не имел нормальных аналогов в других странах. Он был на порядок лучше любого автожира и, возможно, превосходил поршневую и реактивную авиацию. Это предстояло выяснить. Сейчас некоторый опыт управления «вертолетом» имели два пилота — из авиации Императорского Флота.Первым был старший лейтенант Мичиру Нишигаки. Это был довольно опытный летчик, пилотирующий истребитель в боевых условиях с 1937 года, и имеющий довольно много часов налета, но имевший так же несколько серьезных личностных и не только недостатков — во первых, он был подготовлен по типичной для стран, сражающихся в воздухе над водным пространством, программе. То есть, весь упор, даже излишне много, делался только на ведение летчиком боевых действий, в абсолютный ущерб изучению хотя бы основ механики и ремонта собственной техники. Всем этим либо должны заниматься механики на авианосцах и аэродромах, либо самолет падает в воду и вытаскивать его уже оттуда никто не будет — словом, ему никогда и не было нужно знать строение своих же самолетов. Но в случаи с асом Нишигаки это приобрело какой-то сюрреалистичный размах. Уроженец довольно глухих мест, конкретно префектуры Аомори на самом севере Хонсю, он вообще не понимал принципа работы самолета. Более того, он даже не верил, что железный объект способен летать. Логика его была столь же железной — как может находиться в воздухе многотонный предмет, и к тому же двигаться по столь нелогичным и произвольным траекториям? То, что он сам совершил сотни боевых вылетов на этом многотонном предмете, он объяснял довольно легко — это была помощь «они», демонов из японской мифологии. Мичиру Нишигаки искренне считал, что использовать самолет ему помогает злой дух, который стал добр к нему из-за его личной доблести и помощи умерших предков. Среди примеров такой «доблести», которая склонила на его сторону целого демона, летчик называл довольно разные вещи, такие, как драка с куда более физически сильным односельчанином в 15-летнем возрасте и отвергнутый рапорт о зачислении в подразделения «специальной атаки», то есть камикадзе, в январе 1945 года. Внешним показателем его отваги была левая половина лица, по сути, являющаяся протяженным до шеи шрамом через глаз и щеку. Его поврежденный левый глаз был полностью слеп и застыл, смотря вниз. Со стороны это выглядело, как будто летчик постоянно неподвижно осматривал белым зрачком свой идущий далее неровный шрам. Это был довольно большой нормотрофический рубец, сходящий направо и почти доходящий до рта летчика, но обрывающийся на краю губ. То, что потерявшего глаз пилота не уволили из ВВС, означало, что этот дремучий деревенский дурак, нарушающий законы физики с демоном, вне зависимости от своих взглядов, оставался очень результативным в небе — к слову, такими же повреждениями обладал один из лучших асов Империи, лейтенант Сабуро Сакаи. Но биография Нишигаки, наверное, местами даже превосходила его достижения (а этот человек первым сбил бомбардировщик на Тихоокеанском ТВД уже 10 декабря 1941!) - он участвовал в легендарном налете на Перл-Харбор в составе авиагруппы лейтенанта Масадзи Суганами, расквартированной на авианосце «Сорю», на А6М2. Участвовал он и в генеральном сражении всего ТВД — в битве у атолла Мидуэй. Именно там он получил этот злополучный шрам и потерял глаз — разорвавшийся вплотную к лобовому стеклу его «Зеро» (сами японцы, кстати, называли его «Рэйсэн») снаряд американской зенитки разбил стекло и его осколки, по сути, снесли летчику половину лица, а следующие снаряды попали в винт и уничтожили двигатель. Сам Нишигаки выжил лишь чудом, из-за чего еще сильнее поверил в свою идею с они, поднимающим самолет за него. После этого он выбыл из авиации до конца 1943 года, все это время он залечивал раны в госпитале и привыкал жить в двухмерном пространстве — отсутствие второго глаза не позволяло видеть его полноценно.Впрочем, в связи с сильным личным желанием, потерей опытных пилотов и выздоровлением, в ноябре 1943 ему удалось вернуться в боевую авиацию, в которой он провел весь 1944-ый год, а так же начал там свой 1945, но старые ранения и стратегическая ситуация не дали ему задержаться на этом месте. Нишигаки уже хуже выдерживал перегрузки и долгие перелеты, зрение последнего глаза стало хуже, в полной мере проявились последствия контузии — от обычного писка в ушах до изменений психики, вызванных повреждением мозга. Хотя обскурантность его взглядов на воздухоплавание не была секретом, но когда он подробно описал вид и повадки помогающего ему демона в феврале 1945, командование серьезно задумалось и отчасти выполнило его просьбу прошлого месяца — зачислив не в камикадзе, но в экспериментальную авиацию, риск погибнуть на которой был лишь немногим меньше.Его напарником и командиром был капитан Шуичи Фукуда. Он имел куда более скромную биографию, но лишь немногим меньше часов налета. Он тоже был ветераном истребительной авиации, и воевал с 1937 года. Участником Перл-Харбора и Мидуэя он не был, шрама через пол-лица так же не имел, и, видимо, по крутости сильно уступал Нишигаки. Так или иначе, его достоинства превосходили недостатки — он знал принцип работы двигателя внутреннего сгорания и полета самолета, и, что самое главное, не имел ни контузии, ни органического повреждения головного мозга. По сути, это был гарант, что поехавший Нишигаки будет хотя-бы примерно следовать курсу операций и приказам, а не придумает свои действия на ходу и не получит подсказок от демона. Вроде бы, приказам он все еще подчинялся беспрекословно, да и его ментальные проблемы не были всепоглощающими — он даже почти не представлял опасности, являясь скорее обычным странным чудаком, но знавших его людей не очень успокаивал тот факт, что этот чудак проводит много времени в кабине истребителя, в которой способен быстро добраться до любой точки Империи и атаковать какой угодно