Развод. Мусор вынес себя сам - Каролина Шевцова

- Что ты говоришь? Ничего не слышу, тут громко! - Выйди куда-нибудь, где тише! - рычу я. - Не могу, - хихикает благоверная. - Я на яхте. В смысле?! Она там совсем афанарела? Постепенно в голове складывается пазл: яхта, выпивка, люди. Небось, Аниса сорвалась в Питер и укатила в какой-нибудь круиз по Неве. Жена такое любит. Ладно, если что, к утру она уже будет здесь. Совсем в крайнем случае я поеду и найду ее там. - Аниса, если я завтра не отправлю книги в печать, мы все просрем! Ты это понимаешь? - Понимаю, - говорит она, и даже отсюда, слышу, как глубоко ей плевать на все мои слова. - Так, когда переведешь деньги?! - уже ору. Регина вжимает голову в плечи, но даже виду не подает, что что-то не так. Она-то привыкла к моим методам работы. - Никогда, Борь, - слышу я в ответ. - У тебя все мозги… ик… в волосах прятались? Это потому ты после сорока начал резко тупеть? Ну, как лысеть начал, так и того…

Кабздец. Впервые за тридцать лет слышу свою жену пьяной. Она же в принципе не переносит алкоголь. Что-то рассказывала мне про аллергию или типа того. Получается все, излечилась? Прошел недуг? Правду говорят люди, хочешь узнать человека, разведись с ним. - Слушай сюда, - перехожу на ультимативный тон. - Если сегодня же не вернешь деньги, я напишу заявление в полицию. Это воровство, понимаешь? Я жду, что Аниса станет ругаться. Но не хохотать как припадочная над моими словами.

- А давай! А я тогда напишу в налоговую. Им будет очень интересно, как и откуда мне упала такая большая сумма. Напомни, как это сейчас называется, дробление бизнеса или я что-то путаю? Борь, расслабься, представь, что ты эти деньги мне подарил. Как там говорила Лиза? Ресурсные мужики готовы землю положить к ногам своей Богини. Пока что все сходится. Можешь обрадовать Лизочку, ее учение работает на все сто! Вот сука. Как она...

Я уже готов сказать жене, все, что думаю, как вдруг рядом с ней начинает орать по-английски какой-то мужик. У меня в голове вообще каша. Какие англичане в Питере? Осенью?! - Аниса, ты где вообще?! - уже почти кричу. - На Мальдивах, дурачок! - она хихикает, как дура. - Как ты и хотел, помнишь? Ты был прав, тут не сезон, но в остальном достаточно миленько! Ой, всё, меня танцевать зовут! Щелчок. И тишина в трубке. Я тупо смотрю на экран. Не могу сообразить, что это было. Молчавшая до этого Регина, вдруг подает голос:

- Ну что, пап, когда мама приедет? - Недели через две, наверное. Там пока вообще не понятно… - тупо повторяю слова Анисы. Чувствую себя при этом странно, как выкинутая на берег рыба.

- А деньги?

- А про деньги... она сказала «никогда».

Я давлюсь и кашляю на этом слове. Потому что никогда не слышал «никогда» от своей жены.

Сижу в офисе до самого вечера. Не работаю, нет, просто сижу. Анализирую, думаю, что я сделал не так, раз не заметил, что моя жизнь покатилась в пи… покатилась, короче.

Двух миллионов не жалко. Жалко тридцать лет, которые я потратил на недостойного человека. Сегодня Аниса перешагнула все допустимые линии. Ненавижу ложь. Ненавижу женское пьянство. Ненавижу манипуляции. И ее, получается, тоже теперь ненавижу.

Не знаю, как она собралась мириться, зато чувствую наверняка – теперь я ее не приму.

Женщина рядом со мной должна быть мягкой, покладистой, хозяйственной и светлой, как ангел. И вот от Ангела в Анисе сейчас меньше всего осталось.

Если раньше я беспокоился об этике и никогда не давал жене повода подумать, что я ей не верен, то теперь не вижу смысла хоть что-то скрывать. Ради чего и, главное, перед кем? Регина уже большая и сама все понимает, Аниса заслужила. Общество? Да срать я на него хотел! Тем более сейчас, когда без Лизы у меня уже суставы выкручивает и что-то лопается в голове.

Захожу в ее центр. Тут тихо. И никого нет, даже охраны. Одна она, прибирается после занятий. Свет от фонаря падает из окна, и она в его лучах - будто сошла с картины. Волосы серебряные, не седые, а именно серебряные, собраны в пучок, но несколько прядей выбились и скрутились в завитки у затылка. Шея длинная, изящная. Осанка, будто у королевы, даже со шваброй в руках. Движения плавные, изящные. Она моет пол, а кажется, что танцует. Замираю в дверях, просто смотрю на нее. На эту тихую, поднебесную красоту. Мое сердце заходится. Вот она, настоящая женщина. Не то что... Делаю шаг, пол под ногами скрипит. Лиза оборачивается. Не вздрагивает, нет. Она медленно поднимает на меня глаза. Серые и огромные, как омуты. В них нет испуга, нет ненависти, только обида, но такая, что хочется опуститься на колени и просить прощения.

- Я думала, вы поймете, что я не хочу вас больше видеть, Борис, - говорит мягко, но я все равно слышу упрек. - Лиза, я... - Вы. Меня. Ообманули.

До этого мы были, разумеется, на ты. И этот переход к официозу, этот холодный равнодушный голос рвет башню похлеще любых истерик и предъяв. - Конечно, обманул, - отвечаю по возможности спокойно. Лиза не терпит, когда я повышаю голос. Плавали, знаем. Однажды наорал на нашего идиота юриста в ее присутствии, так она вся сжалась и попросила высадить ее прямо на обочине, отказалась ехать со мной дальше. Потом извинялся, обещал работать над собой, и даже работал, чего уж. Раз сейчас могу сдержаться и не кричать.

- А как мне было сказать правду? Разве ты бы стала слушать меня и то, что на самом деле у меня с женой уже ничего нет? Что я глубоко несчастный человек, что у меня депрессия, которую не замечают самые близкие люди, что только рядом с тобой я снова чувствую жизнь.