Пироженку? Ваше Снежейшество! - Татьяна Гуськова

Глава 7

Расплата

Первым порывом, после сотворенного, было желание запереться в комнате и желательно забаррикадироваться. Потом решила, что это не мой метод. Убить супруг меня не убьет, разве что, не справившись со своим духом, от злости. Но ему меня указал жребий, детишки возможны только со мной, придется как-то сдержаться. А я должна дать понять, что не пустое место!

И когда пришла Сана, чтобы сообщить, что мой муж вернулся домой, я отправилась его встречать.

— Мэлисса Айдира, — он кивнул мне, приложился к ручке, покрыв кожу инеем, который, впрочем, почти сразу растаял.

Хорош все-таки, зараза. Еще от него всего целиком веяло холодом, видимо, на улице температура опустилась еще ниже, чем во время метели.

Мой Солнечный Зайка сжался внутри, вернувшись к изначальным размерам.

— Мэлисс Эрвил, — я коротко поклонилась. — Рада приветствовать вас дома.

Бледнющий исс Дест пригласил нас к ужину. И супруг торжественно препроводил меня в столовую. Прямо как в фильмах про английских лордов — моя рука на его предплечье.

Руки муж мыть не пошел, ему преподнесли влажное полотенце. А, значит, управляющий, мнущийся тут же, наябедничать на меня не успел. Эрвил навел чистоту верхних конечностей, полотенце у него забрали и унесли, а нам стали накрывать на стол. Когда мне поставили точно такое же блюдо, как и ему, супруг нахмурился. Сурово посмотрел на исса Деста. Тот только отступил, глядя испуганными глазами. Я же с удовольствием приступила к какой-то большой котлете в панировке. Возле нее лежала горка свежих овощей, а внутри оказались грибы и сыр, тянущийся аппетитными ниточками. Недовольный взгляд мэлисса Эрвила обратился ко мне.

— Мэлисса Айдира, что это значит?

Я изобразила дурочку, захлопала ресничками. Специально тренировалась перед зеркалом. С умилительным лисьим личиком Айдиры это выглядело просто убийственно. Убийственно мило.

— Я кушаю. Ужин же. И вы кушайте! Котлетка с сыром. Просто объедение! А то остынет, совсем не то будет.

— Я велел подавать вам легкую еду. Почему сейчас у моей жены на тарелке это? — снова обернулся он к управляющему.

Мне стало на мгновение жаль беднягу, у него бледность стала синего цвета, а еще я разозлилась.

— Вы велели? — холодно спросила я, сбрасывая маску дурочки, и со злостью глядя на мужа. — Почему вы решаете, что я должна есть? Откуда вы знаете, что мне нужно⁈ — под конец не выдержала и все же повысила голос.

Меня окатили льдом из прекрасных голубых глаз.

— Благородная дама должна выглядеть соответственно своему статусу и не иметь лишнего веса. А у вас ненормальный аппетит. И вы — маг, пусть и не обученный. Для вас на первом месте должна быть сдержанность. Раз вы не умеете себя держать, то вас должен контролировать кто-то другой.

А ведь он мне поначалу неплохим показался. И тогда, когда предложил свой камзол и когда ел со мной на кухне простоквашу. Что теперь-то произошло?

Я провела руками по талии, которая у Айдиры была почти осиной, до сочной груди, демонстрируя декольте. Кстати, во всех моих теплых платьях было декольте, и мне приходилось как-то прикрываться накидками, чтобы не отморозить самое ценное.

— Вы считаете, что у меня есть лишний вес?

— Пока нет, но если вы будете так есть, то вскоре появится. Благородная дама должна…

Я перебила мужа:

— Родить детей супругу. А вы знаете, что от недоедания у женщин снижается детородная функция? Вы перевезли меня из теплого климата куда-то на северный полюс, в доме холодильник, греющие артефакты разряжены, а теперь еще голодом морить решили! Не бывать этому! Или вы так решили жребий оспорить? Меня уморите, а потом на ком получше женитесь! На какой-нибудь дочке главы рода.

Эрвил мне не отвечал, и лицо у него оставалось неподвижным, если бы не расходящийся от лежащих на столе рук иней, я бы решила, что мужу все равно. Когда обледенение начало приближаться к моей тарелке, я положила на его пути руку. Есть я все еще хотела. А у замороженной котлеты вкус уже не тот. И иней остановился на некоей невидимой границе, там он начинал таять, образуя лужицу.

Я взяла вилку и начала есть, по-простому отламывая от котлеты куски вилкой, овощи тоже съела и сырную нарезку, стоящую неподалеку на отдельной тарелке, все остальные блюда замерзли и покрылись кристалликами льда. Какая-то из тарелок не выдержала холода и с громким дзинннь! раскололась.

Эрвил к ужину не прикоснулся, так и сидел, как каменный. Решив, что сыта, промокнула губы салфеткой, поднялась, вышла из-за стола и отправилась в свою комнату.

Там умылась, практически с нетерпением ожидая, когда супруг явится. Я никогда не любила ругаться, старалась уйти от конфликта. Иногда мне, правда, сносило башню, как в том случае с изрезанным матрасом. Но нынешнее состояние не походило на то. Злость и азарт. Подозреваю, эти чувства слегка подогревались духом огня. Но анализировать сейчас свое поведение и брать себя в руки совсем не хотела.

Выбрала самую открытую и эротичную ночную рубашку, где через прозрачную вставку спереди было хорошо видно грудь, да и не только ее, переоделась ко сну и возлегла на кровать.

Сверху послышался какой-то грохот, потом прошло некоторое время, дверь в мою комнату распахнулась, как от удара тарана. Даже, кажется, штукатурка посыпалась.

На пороге возник грозный муж!

— Зачем⁈

— Что случилось?

— Зачем вы влезли в мой кабинет?

— Хотела сделать вам приятное. Вы же знаете, что мне лучше есть. Я решила вам тоже помочь. Скоро прием — везде в доме должен быть порядок. Вам понравилось, как мы убрали кабинет?

Кажется, у Эрвила пропал дар речи. Он стоял и сверлил меня ненавидящим взглядом. По стенам комнаты, по полу и по потолку расползались ледяные узоры. Отходя от мэлисса Эрвила на некоторое расстояние, они начинали таять. С потолка закапало.

Раз супруг молчит, я решила продолжить свои речи.

— Завтра я еще хотела навести порядок в вашей комнате. А то везде уже убрались, а у вас — нет.

— Я запрещаю вам выходить из вашей комнаты, когда меня нет дома!

Упс! Кажется, переборщила.

— Вот как? А я думала, что вы отдать супружеский долг пришли, — я отбросила одеяло, демонстрируя рубашечку и то, что под ней.

Воздух вокруг Эрвила задрожал, а потом будто был взорвался целым облаком ледяных кристалликов. Почти с рычанием, муж развернулся и