Рожден быть опасным - Дмитрий Сергеевич Самохин

— Марк, выходить надо. Костюмы с Ренаткой напяливайте и к шлюзу, а я пока посмотрю, что у нас по части оружия.

Крысобоя долго упрашивать не пришлось. Он тут же скрылся и загрохотал басом, подгоняя Музыкантскую.

Я выбрался из комнаты‑капсулы в оружейную, так в день заселения мы окрестили пузырь, заставленный пластиковыми шкафами‑витринами с разнообразным оружием, предназначенным для подводных баталий, и забрал первое, что бросилось в глаза. Скорострельный компактный автомат. На сером корпусе стояло клеймо: «РАК‑310380». Автомат я повесил за спину и рассовал по карманам комбинезона восемь обойм к нему. На аборигенов хватит. Для верности я прихватил несколько гранат, по форме напоминающих груши, и пару легких пистолетов «Стебель». Такой же комплект я прихватил для друзей. Оружие вытащил к шлюзу, здесь меня поджидали Крысобой и Музыкантская, затянутые в костюмы жизнеобеспечения.

— Ну, что, вдарим по лишайникам, — предложил я, открывая шлюз.

Наши капсулы лежали у подножия скалы, которая возносилась к пределам подводного мира. По другую сторону скалы, чуть выше нашего дома, на выступе покоился комплекс пузырей, как яйца в птичьем гнезде. Здесь обитали тринадцать человек — восемь мужчин и пять женщин. Наши капсулы соединялись извилистым переходом. Туннель был поврежден. Из разрыва хлестал воздух, стены выцеживали его из воды, а брешь вышвыривала его обратно в водное пространство. Возле гнездовых пузырей вились серые тени и палили по ним оранжевыми струями, но это не причиняло пузырям вреда. Их обитатели затаились за прочными стенами, в надежде что пронесет, и не спешили огрызаться. Долго так не могло продолжаться. Сумели же аборигены соединительный туннель разрушить, отрезав нас от основного комплекса пузырей, значит, у них есть оружие, способное на такие фокусы, и скоро они додумаются применить его к жилым капсулам. Тогда в шоу сразу определится победитель, хотя рейтинги могут пострадать.

Аборигены, казалось, прочитали мои мысли. Из расщелины поднялась грузная бесформенная тень и зависла над нашим гнездовьем. Она была похожа на огромного ската, на спине которого лежало гуманойдное существо. Руками абориген цеплялся за пульсирующий нарост на теле ската.

— Кажется, жабы решили припудрить носик нашим конкурентам, — оценила расклад Музыкантская.

Ее голос из-за защитной пленки звучал глухо, словно со дна глубокого колодца.

— Вдарим по скату? — предложил я.

— Не достанем, — возразил Крысобой, — нужно подойти поближе.

— Успеем ли? — засомневался я, выныривая из укрытия.

Наше приближение засекли издалека. Одиночные тени развернули оранжевые струи и вдарили по нам. Я оттолкнул Музыкантскую, приказывая ей исчезнуть. Сам же нырнул в заросли водорослей. Здесь можно было заблудиться и никогда не найти дорогу назад. Переплетенные между собой лианы преграждали путь, встречая меня цветами. При моем приближение цветы раскрывались хищным оскалом, так и норовили откусить от меня что-нибудь вкусненькое. Подводных обитателей, попадающих в поле действия цветов, засасывал мощный водоворот растения, ядовитые хоботки обволакивали жертву, цветок закрывался и приступал к перевариванию жертвы заживо. Тем же, кому удавалось выбраться живым из травянистых зарослей, доставалась незавидная участь. Всю оставшуюся жизнь они были обречены носить на себе лишайники и служить живым источником пищи для колоний паразитов.

Лишайники пытались напасть и на меня, но комбинезон индивидуальной защиты коротнул их электрическим всплеском, и они отстали. Похоже, сегодня им выпала честь познакомиться с новым подводным хищником.

Я вынырнул из джунглей прямо под брюхом ската. Он раздувался, как воздушный шар, готовясь взметнуть к небу гондолу с людьми. Только что-то не верилось мне, что намерения аборигенов были такими же мирными. Вскинув «РАК», я полоснул очередью по брюху чудовища и нырнул обратно в джунгли.

Животное, изготовившееся к струйному удару по гнездовым капсулам, лопнуло. Вокруг выплеснулись потоки жаркой крови и из живота зазмеились разорванные внутренности. Вода, вступив в химическую реакцию с кровью ската, на глазах превращалась в желе, запечатывая растения и почву в колышущийся прочный саркофаг, продернутый кишками твари, как венами.

Красивое зрелище. Только вот полюбоваться мне не удалось. В чудище было чертовски много крови, и желе неумолимо приближалось ко мне. Отвратительная перспектива оказаться заживо замурованным на дне богом забытой планеты. Уничтожая перед собой джунгли веером пуль, я пробивался к спасению, только твердо не знал на верном ли я пути.

Впереди показалась граница джунглей, за ней долгожданная свобода. Рост желе прекратился, а откуда-то сверху закапала раскаленная магма, оставляя в воде столбики черного дыма.

В предсмертных конвульсиях скат все-таки сумел выстрелить. Я вырвался из зарослей, и увидел, как плотный сгусток оранжевого пламени устремился вверх. Прицел ската дрогнул и снаряд прошел мимо цели, но этого хватило, чтобы разбудить вулкан. Водное пространство вокруг затряслось, словно в эпилептическом припадке, заходила ходуном скала, к телу которой прилипли наши жилища, и выплюнула из жерла поток раскаленной пены.

Пока я делал кесарево сечение чужеродному скату, Крысобой и Музыкантская времени зря не теряли, выкосили под корень порхающих над гнездовьем аборигенов. Течение уносило их вздутые трупы прочь. Однако Марка и Ренату нигде не было видно. Куда они запропастились, черт побери⁈

Разобраться в этом я не успел, схлопотав чем-то твердым по черепушке. Головной пузырь смягчил удар, но мне и остатков хватило, чтобы потерять сознание.

Глава 2

Для правительства солдаты — не люди, а шашки на доске: убитый солдат — шашкой меньше, а раненый — двумя шашками меньше (поскольку за ним нужно еще и ухаживать).

Джо Холдеман. 11 тезисов военнослужащего Холдемана

Я парил над городом вычурно белых куполов, напоминающих кладку исполинских яиц. Город купался в багровом зареве и перемигивался зелеными вспышками, бьющими от подножия зданий. Зеленая стрела поднималась вверх, меняя окрас на алый, и, превратившись в огненный язык, лизала белоснежный купол изнутри. Передо мной лежал величественный город, накрытый десятком куполов, но, сколько я не пытался вглядеться в него, не видел ни людей, ни кораблей. Покинутый, брошенный на растерзание веков город.

Я парил, казалось, целую вечность, нырял в звездные туманности и выплывал у самой земли, глотая пересохшим ртом мертвую песчаную пыль, горькую на вкус.

Солнце плавилось и медленно уползало за горизонт.

Неожиданно купол возле меня покрылся трещинами и развалился на части, выпуская наружу темную фигуру, укутанную в легкую колышущуюся ткань. Она медленно поднялась над городом и стрелой вонзилась в небо. Это было изумительное зрелище. Я испытал восторг, наблюдая за существом, окутанным живой клубящейся тьмой, медленно поднимающимся к солнцу. Покровы спали, и я увидел обнаженного мужчину,