Тренировочный День 5 - Виталий Хонихоев

class="p1">— Давид говорит, что хотел защитить эту прошмандовку от какого-то физрука. Такой, здоровенный лоб под два метра, настоящая горилла. Местные говорят что каратист. Он там у себя в школе приставал к учительнице этой… и как таких вот шалашовок к преподаванию детям допускают? Чему она может девочек научить? А чему может научить мальчиков? Ничему хорошему! Совсем как та вожатая из лагеря… боз похоцаин молодая…

— Кто приставал?

— Физрук этот. Изнасиловать ее видимо пытался, а ты же знаешь как Давид у нас воспитан, он хороший мальчик. Мимо несправедливости не пройдет, хотя у него здоровье хрупкое, сам помнишь. Нет, чтобы милицию вызвать ну или просто мимо пройти, ну изнасилует этот физрук-горилла эту похоцаин, ей наверное не впервой. И зачем он полез… — дядя Гурам качает головой: — ай, не надо было.

— И… это его физрук так отделал? — уточняет Наполи. Уточняет, потому что не верит дяде Гураму. Он-то давно Давида знает и чтобы тот прямо бросился девушку защищать? Тем более против «гориллы»? Давид если и побьет кого, так только того кто заведомо слабее. Дядя Гурам просто этого не видит, как отец он видит в Давиде только лучшее…

— Ха. — кивает дядя Гурам: — он самый. Но это полбеды. Давид никуда обращаться не стал, в больнице сказал, что упал. Как выписался — взял Арсена и Петроса, решили с этим борзым физкультурником потолковать душевно. Я бы знал — сразу бы запретил, мало нам тут проблем с местными… но разве ж меня кто спросил? Поехали они к школе этой, а там… окна им прострелили.

— Что? Прострелили? — удивляется Наполи. Картинка из американских боевиков, когда припаркованной машине ведут ураганный огонь из полностью автоматических «Томпсонов» гангстеры в черных костюмах, черных шляпах и в плащах — решительно не вязалась с провинциальным городом Колокамском. Выстрелы в центре города посреди белого дня… да о таком он бы точно знал несмотря на то, что только что приехал.

— Ранили кого-то? — спрашивает он: — или…

— Да нет. — кривит морщинистое лицо дядя Гурам: — все обошлось. То ли предупредить хотели, то ли так вышло. Знаешь что? Пошли я тебе все покажу… — и дядя Гурам, кряхтя, встает с места. Делает жест «следуй за мной». Наполи идет за ним, они обходят дом, ступая по дорожке, усыпанной белым камнем, заворачивают за угол. Дядя Гурам гремит засовом, открывая металлическую, крашенную в серый цвет, дверь гаража. Внутри стоит черная «Волга». Внимание Наполи приковывает аккуратная дырочка в стекле задней двери. Все стекло покрыто мельчайшими трещинками, ну конечно, думает он, стекла автомобилей из закаленного стекла, кроме ветрового, они должны рассыпаться в мелкие осколки, такие вот стеклянные кубики, чтобы никого не поранить при аварии. Ветровое сделано из триплекса. И если бы не тонировка, то заднее стекло разлетелось бы такими вот кубиками и было бы непонятно, чем именно его разбили. Но пластиковая пленка тонировки сослужила сразу две службы, сдержав осколки стекла от рассыпания. Во-первых, сразу же обозначила размеры предмета, который пробил стекло, а во-вторых — его скорость. Камень не пробил бы пластиковую пленку, пусть и разбил бы стекло. Рукой такую скорость объекту не придашь. Более того, если бы кидали камень, то выбрали бы побольше, помассивнее, никто не станет кидать камушек…

Он наклоняется к отверстию и внимательно изучает его. Слишком большое для пули пять сорок пять. Семь шестьдесят два? Он открывает дверь и рассматривает салон изнутри, в поисках отверстия в кожаной обивке заднего сиденья и ничего не находит.

— Вот. — говорит дядя Гурам и протягивает ему руку. На его ладони лежит небольшой предмет, который Наполи тотчас узнает. Пистолетная пуля калибра девять миллиметров.

— Куда она попала? — спрашивает он и дядя Гурам только головой качает. Говорит что нашли ее потом в ногах внизу и только потому, что искали. Если бы не тонировка, если бы не эта темная пластиковая пленка они бы так и не узнали, что это был именно выстрел… потому что не было никакого выстрела. По крайней мере сидящие в машине ничего не услышали. Наполи, еще раз осматривает салон автомобиля, прикидывая примерную траекторию полета пули и уточняя кто и где сидел.

— Кто она такая, эта девушка, за которой Давид бегал? — спрашивает он дядю Гурама еще раз. Выслушивает еще раз все характеристики «прошмандовки», пропуская мимо ушей моральные аспекты про «развратных девок» и короткие юбки до ушей, а также что «раньше такого не было». Кивает головой. Рассматривает пулю, внимательно изучая нарезы на оболочке. Пуля выпущена из пистолета, это совершенно точно. Возникает всего два вопроса, первый — почему никто не услышал выстрела и второй — почему пробив стекло и пластиковую пленку тонировки пуля ничего больше не повредила?

Он вертит в руках пулю и передает ее обратно дяде Гураму. Потом они идут обратно на веранду, и дядя Гурам вызывает Давида, который описывает этого физрука — высокий, здоровенный и спортивный, а момент нападения он так и не запомнил, очнулся, а он уже в «Скорой помощи» лежит. Каким бы мажором не был Давид, но он все же довольно крепкий, вырубить его с одного удара, да не просто вырубить, а руку сломать…

— Так что скажешь, Наполи-джан? — спрашивает его дядя Гурам: — что тут у нас? Ты же нам поможешь? Ведь ты и в Афганистане служил и в КГБ работал…

— Гурам-айрик. — говорит Наполи: — лучше пока оставить и этого тренера и эту девушку в покое. Есть у меня очень нехорошее ощущение что этот физрук не простой.

— Он у меня бабу увел и меня покалечил! — вмешивается в разговор Давид: — а ты хочешь это так оставить⁈ Наполи, ты как был…

— Давид, погоди. — поднимает руку дядя Гурам и Давид осекается, не решаясь спорить с отцом: — а ты, Наполи, объяснись пожалуйста.

— Объясниться… Гурам-айрик, скажите, вы когда в последний раз учителя физкультуры в школе видели? Кто там обычно работает? Пенсионеры да доходяги. Колокамск — город с секретными военными частями, да и Комбинат у вас тут союзного значения. Знаете как ЦРУшники наших разведчиков среди персонала посольств отличали? Очень просто — если спортивный, если нет животика и может подтянуться больше десяти раз — значит из ГРУ или КГБ. В этом городе обязательно есть внедренные агенты. А третья средняя школа — самое место для них, дети всех