Белый легион в Парагвае. Русские герои Южной Америки - Дмитрий Михайлович Абрамов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А через год Николая Францевича в очередной раз посетило чувство полного счастья. В Асунсьон добрался с семьёй и поселился недалеко от них его брат Сергей.
* * *
По инициативе и приглашению Николая Францевича Эрна в квартире князя Язона Туманова 1-го августа 1926-го года состоялось «Общее Собрание русских православных христиан, живущих в городе Асунсьоне и в провинциях Республики Парагвай». Общее собрание в составе 31 члена постановило организовать общину Православной Церкви в Асунсьоне. Собрание изложило и выработало основные положения устава православной общины Парагвая. Председателем общины был выбран Алексей Каширский и секретарём Георгий Бенуа. Для изыскания средств на строительство храма был избран комитет из четырех человек: Н. В. Бобровского, В. Н. Пестрикова, Н. М. Голубинского и Н. Ф. Эрна.
Руководство православной общины Парагвая направило письма с просьбой о помощи председателю Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за рубежом (РПЦЗ) митрополиту Антонию (Храповицкому), управляющему русскими православными приходами в Западной Европе митрополиту Евлогию (Георгиевскому) и управляющему русскими приходами Южной Америки протопресвитеру Константину Изразцову. Кроме того, община Парагвая обратилась за помощью к местным православным арабам и сербам. 26-го сентября того же года подавляющим большинством было решено приступить к строительству храма и организации прихода.
* * *
Руководство быстро оценило знания и опыт бывшего генерала и вскоре его пригласили преподавать в Академии Генерального Штаба. Уже в Академии ему заплатили за целый год вперёд. На эти деньги Николай Францевич оплатил приезд в Парагвай семьи своего сына. Сын Николая Францевича, Борис, окончил Николаевское кавалерийское училище в Сербии. Но ещё юношей в 16-летнем возрасте он добровольно, в чине корнета, пошёл служить в драгунский полк в Вооруженных силах Юга России. Как и все другие молодые участники Белого движения он всю свою юность отдал Гражданской войне.
Сына и сноху с внуком бывший генерал встречал уже в Асунсьоне на железнодорожном вокзале. Паровоз со свистом выпустил пар и произвёл несколько гудков, тормозя у начала платформы. Колёса медленно катящихся вагонов, подрагивали на стыках рельс. Запахло тлеющим углём и дымом. Наконец поезд остановился. Диспетчер вокзала, что-то неразборчиво объявил по-испански в громкоговоритель. Когда Борис с женой Еленой и сынишкой сошли с поезда в этом неизвестном им городе, то на перроне у головного вагона их ждали три родных человека – отец, мать и сестра Бориса. Женщины, конечно, сразу заплакали от радости и стали целоваться. А мужчины крепко обнялись и троекратно расцеловались.
Потом дед берёт на руки пятилетнего внука, прижимает его к себе, и, гладя по русой голове, шутя спрашивает:
– Как же зовут тебя, сынок?
– Николенька, – отвечает мальчик.
– А ты знаешь, кто я такой?
– Знаю. Папа рассказывал, что вы – мой дед.
– Выходит ты у нас Николай Борисович? И мой тёзка?
– Мама зовёт меня Николенька! – отвечает малыш.
– Как вырастишь, внук, будут со́други, и соратники твои звать тебя Борисовичем, – опять шутит дед.
– Какие со́други и соратники? – спрашивает внук.
– Это значит – друзья и сослуживцы.
– Вы говорите неправильно, таких слов не бывает, – наставляет внук деда.
– Я говорю, как в старину говорили. Подрастёшь, узнаешь. И ещё, милый мой, Николенька Борисович, обращайся ко мне просто: «ты». Ведь мы с тобой родные! – вразумляет дед.
Малыш хлопает глазками, и с вопросом смотрит на отца: мол правда ли. Отец улыбается и кивает головой. И это означает, что старших надо слушать. Дед не обманет.
А бывший генерал, отпускает внука, накладывает на него Крестное знамение и благодарит в душе Господа, за то, что наконец-то семья в полном сборе. Пришло время жить, работать, строить храмы и молиться, воспитывать внуков.
Первые три года Эрны жили все вместе и снимали небольшой дом в пригороде Асунсьона. Затем Борис устроился на хорошую работу и купил себе отдельный небольшой дом и участок.
В те годы Николай Францевич Эрн стал ближайшим соратником Ивана Тимофеевича Беляева. Следом этот русский генерал возглавил и Южноамериканский отдел РОВС[33].
* * *
5-го сентября 1927-го года представители русской колонии в Асунсьоне во главе с церковным комитетом встретили «хлебом и солью» архимандрита Пахомия. Это был первый настоятель первого православного прихода в Асунсьоне. В помещении временного храма (в бывшем «Русском доме») был отслужен благодарственный молебен. Затем состоялось общее чаепитие. 11-го сентября архимандрит Пахомий совершил первую Божественную литургию.
Храм был построен к началу сентября 1928-го года по чертежам русского эмигранта – военного инженера капитана Георгия Шмагайлова. Постройкой храма безвозмездно руководил инженер Николай Снарский. Храм целиком был построен руками русского населения Асунсьона. Вся утварь, плащаница, ковчежец, большие подсвечники и все остальное сделано было руками прихожан. По стенам висели иконы, украшенные полотенцами с русской вышивкой и цветами.
26-го октября 1928-го года храм Покрова Пресвятой Богородицы освятил протопресвитер Константин Изразцов в сослужении с архимандритом Пахомием. Был утверждён Устав прихода. На основании законов Парагвайской Республики князь Язон Туманов осуществил юридическую регистрацию прихода.
* * *
Ещё в конце 1920-х годов в Парагвай приехала семья русских эмигрантов Ретивовых. Отец и сын Ретивовы – Митрофан Иванович и Сергей Митрофанович были давно в дружеских отношениях с Эрнами. Митрофановы особенно Сергей часто бывали в гостях у Эрнов. Частенько приезжал и брат Сергей со своей семьёй. После русского застолья они, как обычно, шли к фортепьяно и музицировали. Мария Давыдовна, как правило, исполняла, а все остальные, рассевшись вокруг, с удовольствием слушали.
Иногда мать и дочь пели дуэтом. Голос у Натальи был высокий и бархатистый, но к тому же у неё был и природный слух. Когда она пела под аккомпанемент матери русские романсы Сергей Ретивов весь превращался в слух. Но порой Наталья исполняла и вокал. Особенно великолепно ей удавались народные песни. Часто в доме Эрнов звучали: «В горнице моей светло», «Ах ты, душечка – красна девица», «На муромской дорожке», «Три свидетеля». Их исполнение словно напоминание, словно таинственный зов, навевало светлые чувства и память об утраченной Родине. Да и вся компания с большим душевным волнением, а порой и со слезами на глазах внимало этим родным напевам. Сергею особенно нравились эти песни, и он раз от разу просил Наталью повторить то одну, то другую.
Мало того, Наталья великолепно танцевала и порой устраивала с женой своего дяди Еленой небольшое выступление в жанре балетного искусства. Она упорно занималась балетной гимнастикой и специальными упражнениями, привлекая к этому занятию и других молодых знакомых дам. Но в исполнении балетных танцев ей не было равных.
Со временем Николай Францевич стал замечать, что Сергей часто приезжал к ним по вечерам после работы и приглашал Наталью то сходить с ним в синематограф,
