Дом в степи - Сакен Жунусов

Потом он порылся в кармане и достал золотой браслет, Подмигнул мне и поманил ближе,

- Вот,- шепчет,- видишь? Ваши туземцы не умеют этого ценить, Ты думаешь, где я это взял? Здесь вот, с занавески снял,,, Ты вот что, Гриша, ты укажи на дома, где имеются такие вещицы, В обиде не останешься, Слово даю,

«Ну, думаю, как был бандит, так и остался бандитом, И это - колчаковский офицер! Что же тогда за солдаты у него?»

Не успел я ничего ответить, как в комнату вбежал солдат и испуганно закричал:

- Едут!

Кабан вскочил на ноги и, застегивая китель, побежал из дома,

В комнате никого не осталось, я подумал и тоже вышел на крыльцо, Вижу - подкатывает черная повозка, окруженная конвоем, останавливается и из нее вылезает какой-то толстый усач, Кабан, подтянутый, застегнутый на все пуговицы, бросается навстречу, щелкает каблуками, руку под козырек,

Гляжу, до меня никому дела нет, я тихонько отошел в сторонку, отвязал свою подводу и поехал домой,

В этот день я извелся весь, ожидая, что вот-вот за мной приедут опять, Чтобы хоть как-то успокоиться, я пошел в кузницу и принялся за работу, Дело у меня всегда находилось - то самовар починить, то ведро полудить, то к какой-нибудь кастрюле ручку приделать, Много приносили всего,,, Сижу, значит, я, стучу, названиваю, Вдруг скрипнула дверь, я обернулся: Райхан, Но не бойко влетела, как обычно, а прокралась, подошла и шепчет:

- Ага, идемте в дом дедушки Жусупа, Вас зовут,

А у самой слезы на глазах и голосишко дрожит от страха.

- Кто,- говорю,- зовет? Что случилось?

- Отец. Отец приехал.

Я даже ушам не поверил.

- Да что ты говоришь! Сулу-Мурт?! Когда он приехал? И побежали мы с ней вместе.

В доме Жусупа я действительно увидел своего пропавшего друга. Кроме них еще сидело человека два или три,- уже успели прибежать. Сулу-Мурт бросился обнимать меня. Я едва узнал его: в военной форме и на шинели нашиты две алые ленточки. Значит, наш, красный.

- Ну, Кургерей, говорить потом будем. Еще наговоримся. А сейчас просто нет времени. Попал я к вам, как говорится... Вот не думал, не гадал, что белые уже добрались и сюда! Надо мне как-то выбираться.

Он достал из-за пазухи большой сверток газет, обнял и погладил по головке притихшую счастливую Райхан.

- Здесь последние большевистские газеты. Райхан-жан вам потом прочитает. А я вам скажу только вот что. У нас, у казахов, еще многие толком не понимают: кто такие белые, кто такие красные. Запомните: от белых хорошего ждать нечего. Они пришли, чтобы восстановить прежние порядки. И вот передайте всем: пусть каждый как только может, мешает им. Надо помочь красным, они уже недалеко. А прогоним мы Колчака...

Но договорить ему не удалось. С улицы вбежал стоявший на карауле жигит.

- Ой-бай! Идут. И, кажется, сюда идут!

И такой испуганный, такой бледный, что мы вскочили на ноги. Опасность была одна - как бы не нашли Сулу-Мурта. И мы кое-как запрятали его, а сами уселись вокруг стола, будто тихо и спокойно пьем чай.

Вернулся со двора старик Жусуп, трясет от испуга головой. Рассказывает:

- Обыскивают все дома подряд, с обоих концов аула. Видно, донес кто-то.

Сулу-Мурт услышал и выбрался из своего укрытия.

- Отец,- сказал Жусупу,- позвольте мне взять вашего коня. Мой сильно устал в дороге. Была не была, попробую пробиться. Ну, а если... так лучше в бою пропасть, чем в чулане.

- Подожди!- остановил я его.- Постой... Снимай скорей шинель. Снимай, снимай! И на, надевай мой чекмень.

Он еще ничего не соображает, а я уже стащил с него шинель, надел на себя, нахлобучил на голову красноармейский шлем.

- Куда ты!- запротестовал Сулу-Мурт, догадавшись наконец о моей затее.- Брось, я сам. Будь что будет.

- Да тебе же шагу не дадут ступить, сразу же схватят. А если они бросятся за мной, вот тут ты не зевай и убирайся из аула. Понял?

И, не слушая больше Сулу-Мурта, я выскочил во двор и отвязал его усталого коня.

Солдаты были уже близко, в третьем или четвертом доме. Я насчитал их человек десять. Меня они пока не заметили.

Выехав на улицу, я пустил коня рысью и скоро услыхал крики, а затем и выстрелы. Увидели! Конь подо мной, как ни устал, при звуках пальбы встрепенулся и пошел широким галопом. Оглядываясь, я с радостью разглядел погоню: солдаты беспорядочной кучей, все, кто шарили по домам, летели за мной, нахлестывая лошадей. Значит, Сулу-Мурту путь был открыт.

Вначале мне удалось оторваться и уйти далеко вперед, но потом разрыв стал сокращаться и я понял, что мне на усталой лошади не уйти. Догоняя меня, преследователи открыли частую стрельбу, и мой конь вдруг споткнулся, и на всем скаку грохнулся на землю. Одна мысль сидела у меня в голове, когда я летел из седла: жаль, что не удалось увести погоню подальше от аула...

Я сильно ударился о землю, в горячее вскочил на ноги, но тут же вновь слетел с ног, сбитый конской

грудью. Снова ударился и больше ничего не помнил. Очнулся я, когда четверо дюжих солдат волокли меня по ступенькам крыльца. Я узнал комнату, в которой был недавно, разглядел стол, бутылки, тарелки с мясом. За столом сидели усач, приехавший в повозке, Кабан и Карабет. Низко висевшая лампа горела плохо, в комнате было тускло, а может, это мне казалось - не знаю. Поднявшись на колени, со связанными руками, я быстро осмотрелся и с радостью убедился, что Сулу- Мурта в комнате нет. Значит, ушел, не поймали! Ну, теперь бояться нечего...

Усач стал задавать мне вопросы.

- Кто этот человек, который приезжал к тебе?

Тело мое болело, ломило челюсти, и говорить мне пришлось через великую силу.

- Какой... человек?

- Я говорю о хозяине шинели, которая на тебе!

- Моя... Купил у приезжего.

Усач рассердился и подал знак Кабану:

- А ну-ка!

С клинком в руке Кабан подошел совсем близко и склонился надо мной.

- Утром я тебя отпустил подобру-поздорову, - злорадно процедил он.- Но теперь... Говори, зачем приезжал красноармеец? Где остальные?

Чтобы не видеть пьяной рожи Кабана, я отвернулся. - Не знаю.

- Хорошо,- вмешался усач,- приведите самого красноармейца. Пусть они посмотрят друг на друга.

«Неужели попался?- мелькнуло у меня в голове.- Бедный Сулу-Мурт. Молчать, молчать надо!»

Я с испугом уставился на дверь.

- Господин