Имперский повар 2 - Вадим Фарг

— Уф, — с облегчением выдохнула Даша, когда мы отошли на безопасное расстояние. — Я думала, они нас на сувениры растащат.

— А мне понравилось, — честно признался Вовчик, с тоской оглядываясь на оживлённую улицу. — Приятно, чёрт возьми, когда тебя узнают и благодарят.

— Всему своё время, — сказал я, останавливаясь. — И славе, и отдыху. А сейчас у нас по плану культурная программа. Пойдёмте, я вам кое-что покажу.

Глава 19

Я свернул в тихий, почти безлюдный переулок. Солнце сюда почти не заглядывало, зажатое между высокими фасадами дорогих магазинов. Вовчик с Дашей плелись за мной, с любопытством разглядывая витрины, в которых отражались их собственные удивлённые физиономии.

— Игорь, а мы куда? — не выдержал Вовчик, дёргая меня за рукав. — Тут же всё такое… блестящее. И цены, наверное, как у самолёта.

— Почти пришли, — протянул я, замедляя шаг. — Потерпи ещё минутку.

Я остановился у одной из самых неприметных дверей на всей улице. Никаких кричащих вывесок, только скромная табличка из тёмного дерева, на которой искусной вязью было выведено: «Ювелирный дом братьев Толмачёвых». Выглядело это место так, будто работало ещё со времён царя Гороха.

— Так, вы двое, — я развернулся. — Ждёте нас здесь. Можете пока носы к витринам приклеить, только не дышите на стекло, оно дорогое.

Даша фыркнула, а Вовчик уже и правда прижался лбом к соседнему окну, разглядывая какие-то побрякушки.

— А ты, — я мягко взял под руку Настю, которая растерянно хлопала глазами, — идёшь со мной.

— Игорь, ты с ума сошёл? — зашептала она, испуганно оглядываясь на солидную дверь. — Зачем нам туда? У меня даже кошелька с собой нет! Нам и на пыль с их прилавка не хватит.

— Просто доверься мне, — сказал я так спокойно, как только мог, и, не давая ей шанса на побег, толкнул тяжёлую дубовую дверь.

Внутри нас встретила прохлада и такая тишина, что было слышно, как тикают где-то в углу старинные часы. Пахло старым деревом, полиролью и ещё серебром. За длинным стеклянным прилавком, протирая очки, стоял седовласый господин в строгом костюме. Он поднял на нас глаза и окинул взглядом, который, казалось, видел нас насквозь. Взгляд его чуть дольше задержался на наших простых куртках и стоптанных ботинках, но лицо осталось непроницаемым.

— Добрый день, — я постарался, чтобы голос не дрогнул, и подошёл к прилавку, отпуская руку Насти. Она так и застыла у входа, словно боялась сделать лишний шаг. — Я хотел бы забрать заказ. Оформлен на фамилию Белославов.

Продавец нацепил очки и удивлённо приподнял седую бровь. Он явно не ожидал услышать эту фамилию от парня в потёртой джинсовке. Не говоря ни слова, он развернулся и молча удалился в заднюю комнату. Через минуту он вернулся, неся в белоснежных перчатках небольшой бархатный футляр глубокого синего цвета. Он с глухим, мягким стуком опустил его на стеклянную поверхность.

Я обернулся к Насте.

— Иди сюда, не бойся ты так. Он не кусается.

Она мелкими шажками подошла ближе, её взгляд был прикован то ко мне, то к этой загадочной коробочке на прилавке.

— Настя, помнишь, мы как-то сидели на кухне и болтали? — тихо начал я, чтобы слышала только она. — Ты тогда сказала, что больше всего на свете хочешь не денег, не платьев, а просто… свой дом. Такое место, где можно будет спокойно спать и не бояться, что завтра тебя попросят на выход. Место, где мы все будем в безопасности. Помнишь?

Она молча кивнула, не отрывая от меня глаз, в которых уже начала собираться влага.

— Ну так вот, — я взял футляр и протянул ей. — Это, конечно, ещё не дом. Но это — обещание. Моё обещание, что он у нас обязательно будет. Я хочу, чтобы эта вещь была у тебя. Чтобы, если станет совсем тоскливо, ты смотрела на неё и знала, ради чего мы все стараемся.

Её пальцы заметно дрожали, когда она принимала из моих рук коробочку. Настя с какой-то опаской, очень медленно, открыла её.

Внутри, на мягкой бархатной подушечке, лежал небольшой серебряный медальон. Он был сделан в виде крошечной книжки с тонкой, изящной гравировкой на обложке.

— Какой… красивый, — едва слышно прошептала она.

— Открой его, — попросил я.

Она аккуратно подцепила ногтем крохотную застёжку. Медальон-книжка распахнулся. Внутри оказались два пустых овальных окошка, будто для крошечных фотографий.

— Сначала, — сказал я ещё тише, наклонившись к её уху, — мы вставим туда наши с тобой фото. Чтобы ты помнила, что ты не одна. Что у тебя есть я, есть семья. А потом… потом, когда мы купим наш дом, мы сделаем общую фотографию на его пороге. И вставим её сюда вместо наших. Это будет наш маленький трофей. Доказательство, что мы со всем справились.

Настя больше не могла сдерживаться. Крупные слёзы одна за другой покатились по её щекам, но она улыбалась. Это была самая счастливая и мокрая улыбка, которую я когда-либо видел. Не говоря ни слова, она шагнула ко мне и крепко-крепко обняла, уткнувшись носом мне в плечо. Я обнял её в ответ, чувствуя, как она мелко дрожит. Продавец за прилавком сделал вид, что страшно занят, и деликатно отвернулся к витрине, протирая и без того сверкающее стекло.

Когда мы вышли на улицу, Даша и Вовчик тут же налетели на нас, как два воробья.

— Ну что? Что там? Что это было? — затараторил Вовчик, подпрыгивая на месте. — Ты что-то купил? Что купил? Покажи! А почему Настя плачет?

Настя лишь счастливо всхлипнула и рассмеялась, пряча в карман кулачок, в котором был зажат медальон. Она ничего не ответила, только снова бросила на меня быстрый, полный благодарности взгляд.

— Это наш с Настей маленький секрет, — подмигнул я им. — А теперь пошли. Нас ждёт ещё одно дельце.

* * *

Я решил не возвращаться той же дорогой, а повёл их вглубь, в самое сердце ремесленной слободы, туда, где кипела настоящая жизнь. Мы шли к самой громкой точке — кузнице Фёдора. Оттуда не просто доносился ритмичный перестук, оттуда волнами шёл сухой, обжигающий жар, который чувствовался даже на расстоянии. Сам хозяин, огромный, бородатый мужик, похожий на медведя, которого зачем-то одели в кожаный фартук, стоял у наковальни. Он с размеренной яростью опускал тяжёлый молот на кусок раскалённого добела железа, и с каждым ударом во все стороны разлетался сноп огненных искр.

— Фёдор, день добрый! — крикнул я, пытаясь перекрыть этот грохот.

Кузнец остановился, воткнул заготовку в чан с водой, и над нами тут же взвилось облако шипящего пара с запахом мокрой окалины. Он