Имперский повар 2 - Вадим Фарг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А, повар! Какого лешего тебя принесло в мою преисподнюю? Пришёл проведать своего железного уродца? Стоит твой аппарат, скучает. Ждёт, пока ты его заберёшь.
— За ним обязательно, но позже, — кивнул я. — Но у меня сейчас другое дело. Даша, подойди-ка сюда, не бойся.
Даша, которая до этого с восхищением и некоторым страхом смотрела на кузнеца-великана, вздрогнула и неуверенно шагнула вперёд. Рядом с Фёдором она казалась совсем тростинкой.
Кузнец понимающе хмыкнул и направился внутрь кузницы. Через минуту он вернулся, протянув мне длинный и узкий свёрток, обмотанный грубой мешковиной.
— Даш, — начал я, и почему-то все вокруг, даже подмастерья Фёдора, разом замолчали, словно почувствовав важность момента. — Вчера ты не просто мне помогала. Ты тащила всё на себе не меньше, чем я. А у настоящего повара должен быть свой инструмент. Не какая-то штамповка с рынка, а нормальный, правильный нож. Твой личный.
Я протянул ей свёрток. Она сперва с недоумением посмотрела на меня, потом на свёрток в моих руках. Её пальцы слегка дрожали, когда она принимала подарок.
— Что… что это такое? — почти беззвучно прошептала она.
— Разверни, сама увидишь.
Она начала разматывать ткань. Медленно, очень осторожно, будто боялась, что внутри что-то хрупкое. И вот, наконец, на свет показалась гладкая, отполированная до блеска рукоять из тёмного дерева, а затем — длинное, широкое лезвие, сверкнувшее на солнце. Это был профессиональный поварской нож. Не бездушная железка из магазина, а настоящая, выкованная вручную вещь. Фёдор сделал его идеально сбалансированным, и нож лёг в её ладонь так, будто был её продолжением. А на торце рукояти была аккуратно выгравирована одна-единственная, изящная буква — «Д».
Даша замерла. Она смотрела на нож так, словно никогда в жизни не видела ничего подобного. Осторожно, почти благоговейно, она провела пальцем по холодному лезвию. Потом перевернула его, увидела гравировку, и её губы дрогнули.
— Игорь… я… я не могу это взять… Он же, наверное, стоит…
— Тихо, — мягко прервал я её. — Не думай об этом. Считай это не подарком, а… рабочим инструментом. Я в тебя верю, поняла? Верю, что из тебя выйдет толк, и ты станешь не просто хорошим поваром, а настоящим мастером. Но для этого нужно работать правильными вещами. Такими, которые будут только твоими. Которые ты будешь чувствовать. Так что бери и без разговоров.
Она подняла на меня глаза, и в них плескалось столько всего, что я на миг растерялся. Там был и шок, и восторг, и огромная благодарность, и что-то ещё, очень тёплое. Кажется, до неё дошло. Она вдруг поняла, что я вижу в ней не просто девчонку на побегушках, которую можно отправить за продуктами. Я вижу в ней будущего коллегу. Партнёра.
— Я… — она сглотнула, пытаясь справиться с комом в горле. — Я тебя не подведу, Игорь. Обещаю.
— Я знаю, — просто ответил я.
Всю эту трогательную сцену безжалостно разрушил Вовчик, который сгорал от любопытства и всё это время заглядывал Даше через плечо.
— Ого! — присвистнул он. — Дашка, ну ты теперь опасная женщина! С такой-то финкой! Игорь, ты ей хоть инструкцию по применению выдал, чтобы она нас случайно на салат не пошинковала?
Даша фыркнула, но было видно, что она рада этой шутке, позволившей ей скрыть подступающие слёзы. Она счастливо улыбнулась и принялась бережно, как величайшую драгоценность, заворачивать нож обратно в ткань. Напряжение спало. Фёдор, наблюдавший за сценой, одобрительно хмыкнул и кивнул мне — мол, правильное дело делаешь. Затем он снова взялся за свой молот, и кузница опять наполнилась привычным рабочим грохотом. А мы пошли дальше, и я чувствовал, как за спиной у Даши будто выросли крылья.
* * *
Закат растекался по небу, словно абрикосовое варенье по скатерти. Мы едва волочили ноги, когда наконец добрались до «Очага». Спину ломило, в мышцах гудела приятная усталость — та, что приходит после по-настояшему важного дела. Мы шли в том особом молчании, когда слова только мешают.
У самого порога я всех остановил.
— Постойте-ка. А ты, — я по-дружески приобнял Вовчика за плечо, — задержись на пару слов.
Настя с Дашей переглянулись. Настя хитро улыбнулась — кажется, она всё поняла. Они отошли в сторонку, оставшись на улице, которая с каждой минутой становилась тише и темнее.
— Игорь, что-то случилось? — Вовчик тут же сжался, в голосе зазвенела тревога. — Я накосячил, да?
— Совсем наоборот, — я усмехнулся, снимая с плеча свою вечно набитую сумку. — Ты был молодцом. Даже лучше, чем я ожидал.
Я порылся внутри рюкзака, вытащил очередной за сегодня свёрток и протянул ему.
— Держи. Это твоё.
С полным недоумением на лице Вовчик взял пакет. Бумага зашуршала в его руках. Он осторожно надорвал её, и из свёртка показалась ослепительно-белая ткань. Поварской китель. Один в один как мой, только с иголочки. А на груди, где у меня красовалась вышитая буква «И», было аккуратно выведено: «Владимир».
— Я… — Вовчик поднял на меня глаза — растерянные и донельзя счастливые. — Это… мне? По-настоящему?
— А ты думал, в куклы играть? — улыбнулся я. — Ты больше не стажёр, парень. И не мальчик на побегушках. Ты — повар. Настоящий повар нашей команды. А у повара должен быть свой китель.
Он молчал, переводя взгляд с белоснежной ткани на меня. Сглотнул, открыл было рот, но я его опередил.
— Погоди, это ещё не всё.
Я засунул руку в карман джинсов и выудил оттуда старый, потёртый ключ от какого-то неведомого замка. Вложил его Вовчику в ладонь, прямо поверх кителя.
— Что это? — прошептал он еле слышно.
— Ключ, — ответил я просто. — Он не от этой двери. Настоящий мы дать не можем, мы с Настей тут живём. Сам понимаешь. Но это — символ. Символ того, что для тебя здесь всегда открыто. Что ты теперь не просто работник. Ты — часть этого места. Часть семьи.
Он смотрел на этот ключ в своей руке так, будто это величайшее сокровище. Его пальцы медленно, но очень крепко сжались.
— Я… я оправдаю доверие, шеф, — наконец выдавил он, и голос его предательски дрогнул. — Спасибо. Я даже не знаю, что сказать…
— Ничего и не говори, — я ободряюще хлопнул его по плечу. — Делом докажешь. А теперь пошли. Чайник сам себя не поставит, да и это дело отметить надо.
* * *
Мы гурьбой ввалились в «Очаг», смеясь и отряхиваясь после долгой прогулки по вечернему городу. Выходной подходил к концу, и в воздухе витала приятная усталость.
— Чайку бы сейчас, — мечтательно протянула Настя
