Рожден быть опасным - Дмитрий Сергеевич Самохин

от гостиницы и через девять минут была на месте. Оставив крошку на паркинге пирса, я направился к катеру, возле которого толпился народ и сновали подозрительные люди в черных костюмах нехилых таких габаритов. Возле них я заметил директора СБЗ.

Мне дали беспрепятственно пройти к катеру. Краем глаза я отметил группу прикрытия. Снайперы на крышах близлежащих зданий. Подозрительные гражданские, делающие вид, что беззаботно слоняются по пирсу. Дамочка с коляской для двойни. Ну, скажите, что она здесь забыла в такое время? СБЗ никогда не отличалось оригинальностью мышления. Еще когда они охотились на меня, в таких колясках в девяти случаях из десяти оказывался стрелок с помповым ружьем, способный наделать в тебе пяток дырок прежде, чем ты успеешь чихнуть.

К пирсу подъехали два лимузина, захлопали дверцы. Появилась известная, но стареющая актриса Присцилла О’Лири и оперная звезда Иван Серпуховский, с недавних пор певший на эстраде. Не обращая ни на кого внимания, я спустился в катер. Здесь меня встретил помощник капитана с внешностью морского пирата из шайки Флинта или Моргана. Он хмуро посмотрел на меня и буркнул:

— За мной.

Помощник капитана провел меня извилистыми коридорами в каюту на верхней палубе, открыл дверь и впустил внутрь.

— Когда мы подплывем близко к берегу, я приду за вами. Будьте готовы, — консультировал меня помощник капитана. — Потом мы поднимемся наверх. Вы в своем чудо-костюме. Не беспокойтесь, я предупрежден. Дальше не отставайте от переговорщиков. Господин Груфман просил вам передать вот это.

Помощник капитана протянул мне крохотную пуговицу.

Я взял ее и с любопытством стал рассматривать.

— Это видеокамера. Вы должны прикрепить ее снаружи своего костюма. Она будет передавать через спутник изображение в Кризисный штаб,

— Они смогут ее засечь? — спросил я, продолжая вертеть пуговицу в ладони.

— Это практически невозможно, — ответил Пират.

Я спрятал пуговицу в карман куртки.

— Еще… — Пират замялся. — Груфман просил вам передать, чтобы вы ни в коем случае ни во что не вмешивались. В костюме есть оружие, но его применение строжайше запрещено. Ни во что не вмешиваться.

Помощник капитана изо всех сил старался, чтобы его голос звучал грозно. Но получалось плохо.

— Груфман просил вам сказать, что этот костюм стоит бешеных денег и из-за какого-нибудь заложника рисковать секретной разработкой ни в коем случае нельзя.

Слышал бы его сейчас Крысобой, в миг превратил бы нос Пирата в плоский блин. Хотя я и понимал, что в чем-то Груфман прав, но этот расчетливый цинизм меня коробил.

Пират не произнес больше ни слова. Поклонился и вышел, оставив меня в каюте одного.

Я не стал дожидаться, пока помощник капитана соизволит за мной вернуться. Стоило ему закрыть дверь, как я тут же распотрошил сумку, за двадцать секунд натянул «Хамелеон», — недаром столько времени провел в тренировках, и выскользнул за дверь, одновременно активируя программу невидимости.

Слава богу, на пути мне никто не попался. Я представляю, какой переполох мог бы поднять служащий этой посудины, если бы увидел, как постепенно в воздухе растаял человек. Причем последним пропала отнюдь не улыбка.

Став невидимым, я бросился к лестнице наверх. Надеялся догнать помощника капитана. Проследовав за ним, я попал бы на капитанский мостик. По моим расчетам, там находились переговорщики. Я должен был прилипнуть к ним, как березовый лист к спине распаренного банщика. Я старался ступать бесшумно, чтобы не пробудить любопытство и подозрительность встречающихся мне на пути людей. Стюарды с подносами, перескакивающие через ступеньки. Меня так и подмывало подставить кому-нибудь из них подножку. Почему-то невидимость пробуждала во мне детскую игривость.

На втором повороте лестницы я нагнал помощника капитана. Он шел, ссутулившись, еле передвигая ноги. Был похож на старика, разбитого геморроем и радикулитом. Ядовитая смесь. Я поморщился и пропустил тот момент, когда старый морской пират скрылся за очередным поворотом. Чертыхнувшись молча, я прибавил шагу и вновь нагнал помощника капитана, а через две минуты мы уже вошли на капитанский мостик. Первым — он, я за ним.

— Я должен был сейчас выступать в Нью‑Йорке, а в результате прохлаждаюсь на этой дырявой посудине, которая несет меня на богом проклятый остров.

Иван Серпуховский, развалившись в кресле, размышлял вслух, уставившись бездонным взглядом в потолок.

— Капитан, вы не могли бы распорядиться, чтобы принесли кофе? — попросил Серпуховский.

Капитан — высокий седой мужчина с моложавым лицом — ткнул пальцем в кнопку на приборной доске. Через две минуты на капитанском мостике появился стюард с подносом в руках, на котором стояли четыре чашки дымящегося кофе. И вновь меня охватило искушение: подставить ногу, чтобы стюард споткнулся и выплеснул весь заказ на грудь Серпуховскому. Очень уж мне не нравился этот хлыщ. Но я этого не сделал. И остановил меня вовсе не здравый смысл, а нежелание провалить всю операцию. Вряд ли после горячего кофейного душа Серпуховский согласится наведаться в логово террористов. Я представляю, какие усилия пришлось затратить Груфману, чтобы уговорить звезду эстрады заглянуть на пару минут в Библиотеку. Любопытно, что ему наобещал Леопольд?

— Я уверена, что люди, захватившие Библиотеку, были вынуждены так поступить, — сказала Присцилла О’Лири. — Конечно же, я не оправдываю их, но все-таки я считаю, что запрещать механмэнов на Земле было нельзя.

— Вы же прекрасно знаете, что это была единственная мера, чтобы предотвратить мировую войну, — возразил ей капитан.

— Земля должна была найти другой способ. Запрещать импланты было недемократично, — заявила актриса.

— А что лучше — соблюсти идеалы демократии или спасти жизнь многих тысяч людей? — спросил капитан.

Присцилла О’Лири не ответила.

Я осторожно отступил к стене и сел в углу, чтобы оставаться незримым наблюдателем и никому не мешать.

Я посмотрел в окно катера.

Остров, хранящий Библиотеку, приближался.

— Меня всегда раздражало, Прис, что ты так упрямо защищаешь этих фанатиков, — высказался Серпуховский. — Я все никак не могу понять: ты всерьез веришь в то, что защищаешь, или у тебя более практичные мысли?..

Присцилла О’Лири усмехнулась.

— Знаешь что, Иван, сейчас мы делаем одно дело, — она на секунду замолчала, а потом закончила мысль: — Так что заткнись!!!

Катер вдруг резко качнуло.

— Мы на месте, — сказал капитан.

— Выходим? — поинтересовался Серпуховский.

— Нужно подождать пару минут, чтобы СБЗ проверило, нет ли опасности.

Помощник капитана незаметно покинул капитанский мостик.

Что ж, его ждал сюрприз.

Через минуту Пират вернулся. По тому, как он озирался по сторонам, я