100 великих приключений на море и на суше - Валерий Борисович Гусев

И еще кстати. По некоторым источникам, С. Кабот все-таки совершал дальние плавания: к берегам Северной Америки, к восточным берегам Южной Америки во главе испанской экспедиции.

Хьюго Уиллоуби. Хотел как лучше…

Май 1553 г. Экспедицию Уиллоуби провожали торжественно и шумно, говорят, даже сам престарелый Кабот лихо отплясывал на набережной. Оно того стоило – ведь это была первая в мире экспедиция Северо-восточного прохода. И, как часто бывает, своей главной задачи она не решила, но сделала очень важный шаг в развитии полярного плавания и мировой торговли.

Вспоминает очевидец: «Разукрашенные корабли салютовали пушечными выстрелами. Матросы, одетые в небесного цвета костюмы, бурно прощались, взобравшись на ванты и марсы, со своими друзьями и родственниками». Благосклонно взирал на толпы народа сэр Уиллоуби, празднично одетый в шелка и бархат: пышный кружевной воротник, пузырчатые штаны с бантами и туфли с пряжками. Самые «лучшие и удобные» наряды для плавания в северных морях.

Хьюго Уиллоуби (? —1554) не имел опыта морских плаваний, а тем более – в северных морях, но почему-то считается полярным мореплавателем. Хотя был скорее искателем приключений по складу характера и самоуверенным лордом по своему положению. А море к таким авантюристам сурово. Не прощает ни ошибок, ни легкомыслия.

Дневник Уиллоуби сохранился. «24 августа увидели землю. Мы думали пристать к ней и спустили шлюпку, но подойти к берегу не удалось вследствие мелководья. Здесь находилось много льда. Земля казалась необитаемой. Широта 72°».

Экспедиция не удалась. Не задалась с самого начала. Сперва из-за противных ветров «топтались» возле Англии, а затем сильный шторм у берегов Норвегии разогнал суда; два судна под флагом Уиллоуби, обогнув северный край Норвегии, пошли, как и намечалось, на восток. Ченслер на судне «Благое упование» двинулся туда же, своим путем.

Суда Уиллоуби достигли, по одним сведениям, острова Колгуев, по другим – Новой Земли, некоторое время шли на север, а затем вернулись, встретив на пути непроходимые льды, на Мурман, где Уиллоуби принял решение о зимовке. В историю освоения Севера она вошла как первая (для большой экспедиции) и едва ли не самая трагическая. «Время года позднее (конец сентября), погода плохая: мороз, снег и град, точно уже наступила холодная зима, мы сочли за лучшее зазимовать здесь», возле этих необитаемых и неприветливых земель.

С места стоянки Уиллоуби послал матросов в разных направлениях в надежде разыскать жилье и местных жителей. Но впустую.

Мороз, снег, цинга – глубокая безнадежная зима. Оба экипажа (63 человека) погибли.

На следующий год погибшую экспедицию обнаружили наши промышленники. Двинская летопись: «Нашли на Мурманском море два корабля на якоре, а люди на них мертвы, а товаров на них много». Судовой журнал, который вел Уиллоуби, о причинах гибели экспедиции ничего не сказал. Хотя в этих широтах зимой достаточно для этого одного холода. Во всяком случае, люди на зимовке не голодали. Когда в следующем году англичане забирали корабли, к чести наших поморов все оказалось не тронутым. «Возвращено, – писал современник и участник событий, – и спасено много съестных припасов и товаров».

Была сделана попытка доставить суда Уиллоуби в Англию, но на пути оба они пропали без вести. Не отдало их море, говорят моряки.

«Все великие открытия делаются по ошибке». Закон Янга

Часто бывает: человек ставит себе задачу, а в процессе ее решения получает совсем иной результат, к которому вовсе не стремился, даже абсолютно не связанный с первоначальной установкой, а то и прямо противоположный ей. Такое случается с творческими людьми – с учеными, писателями, путешественниками.

Корабли Хью Уиллоуби в полярных морях. Гравюра 1876 г.

В самом деле, тот же Колумб вовсе не искал Америку, он знать о ней не знал, он искал путь в Индию, а разыскал, по сути, великий континент. Или Амундсен – вышел в море, чтобы покорить Северный полюс, а вместо него совершенно неожиданно покорил Южный. Ученый хотел открыть фтор, а открыл бром. Таких примеров масса, остановимся на одном из них, малоизвестном широкому читателю.

В этом плавании тоже совершилось мирового значения открытие, но вовсе не то, ради которого оно затевалось. И помимо этого оказалось кое в чем весьма знаменательным в истории мореходства, в его развитии.

Ричард Ченслер. Открыл Россию…

А «Благое упование» под командой Ричарда Ченслера (?—1556) благополучно достигло в 1553 году устья Северной Двины. И состоялась встреча с русскими, оказавшаяся полезной обеим сторонам на столетия вперед.

В ту пору Иван IV Грозный находился в сложном положении. Торговые связи с Западной Европой были затруднены – как говорится, «шведы заедают, крымский хан на Изюмском шляхе безобразничает», Польша дорогу со Смоленска перекрыла. И поэтому появление английских купцов во главе с королевским послом (так представился Ченслер) оказалось очень кстати и своевременно – появилась возможность «прорубить окно в Европу» через Север.

Иван Грозный повелел срочно доставить Ченслера в Москву и оказал ему самое лестное внимание. Правда, Москва англичанину не очень глянулась: «Город в целом больше, чем Лондон с предместьями. Но она построена очень грубо и стоит без всякого порядка». Но самое яркое впечатление (после пышности царского двора и дворянства) осталось у него от русского солдата. «Нет под солнцем людей столь привычных к суровой жизни, как русские; никакой холод их не смущает, хотя им приходится проводить в поле по два месяца в такое время, когда стоят морозы и снег выпадает больше, чем на ярд… Удивительна их выносливость… Много ли нашлось бы среди наших хвастливых воинов таких, которые могли бы пробыть с ними в поле хотя бы месяц? Я не знаю страны, которая могла бы похвалиться такими людьми». И далее Ченслер очень практично мечтает о том, чтобы нашлись бы люди обучить русских солдат строю и искусству цивилизованных войн, то, принимая во внимание степень власти государя, выносливость его народа, скромный образ его жизни и малые военные расходы (ибо государь солдатам жалованья не платит), то «двум самым лучшим и могущественным христианским государям было бы не под силу бороться с ним».

Прием Ченслора в Москве Иваном IV. Миниатюра Лицевого летописного свода. XVI в.

Но это мы заметили попутно. Главное в «посольстве Ченслера» – установление дипломатических и торговых отношений между Москвой и Англией. На полтораста лет северный морской путь стал