Рожден быть опасным - Дмитрий Сергеевич Самохин

— Что это означает? — полюбопытствовал я.

— Акваморфные яды, если выражаться ненаучным языком, выжимают из тела всю воду. Заметьте, старушка‑то усохла, оттого ее и скрючило. Если ее сейчас взвесить, то, могу поклясться, она потеряла половину своего прежнего веса. Акваморфных ядов большое количество, и все они по-разному выжимают жидкость, но принцип один и тот же.

— А куда вода девается из тела? — спросил я, напряженно вглядываясь в пол.

Честно говоря, я ожидал увидеть громадную лужу, но ее не было. Может, она впиталась в пол, но сомнительно что-то. А старушка и впрямь выглядела, как свежая мумия. Странно, но никто не подумал об убийстве. Все решили, что старушка умерла естественной смертью, и не заметили изменений в ее теле.

— Этот яд, похоже, действует следующим образом. Он вяжет воду с собой, и получается гель. В результате вода из тела не исчезает, но перестает выполнять свои функции, — пояснила Музыкантская. — Но что странно. Яды эти на Земле не водятся. Они с Амбера.

Ну, вот, опять Амбер. Что все так к этой плане привязались. Теперь я просто обязан ее посетить.

— Мужики, клянусь кишками Чужих, я знаю, кто убийца, — возопил Гвинплей Плант.

Сквозь прозрачный потолок совещательной капсулы был виден кружащийся над гнездовьем скат, оседланный любопытным аборигеном. Это держало народ в напряжении. Они боялись нападения Чужих и то и дело задирали голову к верху, проверяя, на месте ли скат, не убрался ли он восвояси. Только лишь Крис Холмс сохранял спокойствие.

— Чего он там прилип? — шепотом спросил у меня Крысобой, имея в виду аборигена.

— А кто его знает? — ответил я вопросом на вопрос. — Может, любопытство пробрало.

В совещательной комнате повисло молчание. Собравшиеся участники шоу были увлечены цирковыми кульбитами ската над крышей нашего дома.

— Внимание. Внимание, господа! — рявкнул я.

Люди оторвались от созерцания потолка и уставились на меня. Краем глаза я заметил, как Гвинплей Плант обогнул по стене комнату и встал между креслами Криса Холмса и безымянного толстопузого хохотуна.

— Нас опять преследуют. Аборигены готовятся к нападению, — заявила Марианна Иванихина.

— Никто нас не преследует и преследовать не собирается. С аборигенами мы заключили мир, — сообщил я.

Мои слова произвели эффект взрыва плазменной бомбы посреди задыхающегося от людей мегаполиса.

— Аборигены в сущности своей мирный народ… — продолжал я.

— Точно. Мирный, как ни странно. Чужие и мирные к тому же, — пропел Гвинплей Плант.

Я, не обращая внимания на его замечание, продолжил:

— Они не собирались воевать с нами. Они испугались нашего присутствия. Теперь, когда все претензии объяснены и урегулированы, нападения с их стороны можно не ожидать.

Крис Холмс закинул ногу на ногу и процедил сквозь плотно сомкнутые зубы:

— Ну, хоть одна положительная новость.

Народ немного поуспокоился, поверив, что больше нападений Чужих не предвидится.

— Мало этого туземцы пригласили нас в гости, и завтра поутру мы отправимся в их город.

— Простите, а как же Бессмертные, которых кто-то убил, и, по вашим словам, убийца находится среди нас? — спросила Марианна Иванихина.

— Я и сейчас продолжаю это утверждать, — спокойно подтвердил я. — Мало этого, могу сообщить, что Инну Клокову также убили.

— Ну, ни хрена себе заявления!!! — взвилась Илла Сливович. — И кто же, по-вашему, каргу старую пришиб⁈

— А это мы сейчас и выясним, — пообещал я. — Нам стало известно, что человек, который совершил последнее убийство…

— А как, простите, была убита Клокова? — прервала мою обличительную речь Марианна Иванихина.

— Отравлена, — ответила за меня Музыкантская.

— Так вот… — Я возвратился к тому, о чем говорил: — Нам стало известно, что убийца последнее время бывал на Амбере, или сам с этой планеты, либо имеет какие-то контакты с этой планетой…

— И что нам это дает⁈ — насмешливым тоном вопросила Сливович.

— Да в принципе…

И меня опять прервали.

— Похоже, я понимаю, куда вы клоните, господа сыщики‑любители, — подал голос Крис Холмс. — Да, я гражданин Амбера. И если вы на этом основании намерены меня упечь за решетку, то у вас ничего не получится. То, что я гражданин Амбера, ни о чем не говорит.

— Кроме того, что Клокова была отравлена ядом, который добывается и продается только на Амбере, — вставил реплику Крысобой.

— Все равно. Это ничего не доказывает, — упорствовал Крис Холмс.

— Конечно, ничего, — неожиданно согласился с ним Гвинплей Плант. — Тем более, мы вас как-то и не подозревали даже. Вы не скрывали свое амберское гражданство в отличие от…

Договорить Гвинплей Плант не успел. Безымянный толстопуз‑хохотун с неожиданным проворством оттолкнул кресло, сшибая Планта с ног, и ринулся к выходу из капсулы. Но уйти я ему не дал. Ухватив за плечи, я швырнул пухлое тело под ноги Крису Холмсу. Хохотун не растерялся, откатился от Холмса и выдернул откуда-то из складок одежды маленький игломет. Я не успел и шелохнуться, как тремя выстрелами Крысобой прикончил буяна‑убийцу.

— Ну вот, одной мразью меньше стало, — сказал Марк, пряча пистолет.

— И что, теперь еще один трупешник здесь будет валяться⁈ — возникла из тишины Сливович. — Где я отдыхать буду от ваших скучных рож⁈

— Да, прибраться бы здесь надо, — согласился Крысобой.

— Мы справимся с этим, — пообещал Плант.

— Тогда мы поплыли к себе, — заявил я. — Здесь нам больше делать нечего.

— Ага. Поплыли, — скептически хмыкнул Марк. — Только туннель‑то эти русалкозавры разрушили…

— Придется по верху идти. Плант, не забудь, завтра поутру нас ждут в гости.

В сопровождении Музыкантской и Крысобоя я покинул совещательную капсулу.

Весь обратный путь я размышлял над случившимся. Все факты говорили за то, что убийца толстопуз. Вруде все правильно. Но только мне это не нравилось. Интуиция подсказывала, что мы где-то допустили ошибку. Как бы нам не пришлось за это потом расплачиваться. Жаль, что Крысобой прикончил сукина сына. Можно было просто руку продырявить, да снять показания. Но сделанного назад не воротишь.

Глава 5

Ничего нет более жалкого и более великолепного, чем человек.

Плиний Старший

Как только мы собрались вместе, из-за скалы появился Клинч. Гвинплей Плант заметно нервничал. Я понимал его волнение. Так