Невероятная одиссея человека. История о том, как мы заселили планету - Элис Робертс

следующий день в Бухаресте я посетила Сильвиу в обычной для него обстановке, в Институте спелеологии имени Эмиля Раковицэ. В лабораторию, расположенную рядом с кабинетом, он принес несколько картонных коробок, и мы аккуратно распаковали несколько костей из Оасе. Здесь были фрагменты костей животных, включенных в спелеотем, — настоящий подарок для такого геолога, как Сильвиу, который мог определить возраст натечного образования, а значит, и костей. Еще Сильвиу показал мне огромный, грозного вида череп пещерного медведя. А потом останки человека: нижнюю челюсть и череп.

Череп из пещеры Оасе

Нижняя челюсть из Оасе

И снова было довольно очевидно, что это современные люди. Череп — сферической формы, без таких характерных архаичных признаков, как крупные надбровные дуги или выступающий затылочный бугор. Челюсть — небольшая, современного вида, с четко выраженным подбородком. Но были и некоторые странности, особенно у челюстной кости. Подбородок был очень прямым, ветвь нижней челюсти (часть челюсти, идущая вверх до челюстного сустава) — очень широкой, а нижнечелюстное отверстие (отверстие на внутренней поверхности ветви нижней челюсти, в которое входит нерв, иннервирующий нижние зубы) выглядело несколько необычно. Зубы располагались в очень широкой дуге, при этом зубы мудрости отличались невероятным размером. Обычно эти коренные зубы меньше остальных, но здесь они были просто огромными [1, 2]. В научных статьях об обнаружении и датировке костей из пещеры Оасе я, конечно, читала об этих странностях, но видеть и держать в руках настоящие кости — совершенно другое дело.

Сейчас мы все уникальны, у каждого имеются анатомические особенности (небольшие «вариации на тему») строения костей и всего тела. У кого-то из нас в черепе может быть одно отверстие для выхода определенного нерва, у кого-то — два или три. У нас могут иметься небольшие «костные островки» в месте зубчатых соединений, или швов, «скрепляющих» кости черепа. Некоторые из этих признаков обусловлены генетически, другие появляются в течение жизни и могут быть связаны с особенностями питания или поведения. Например, плавание в очень холодной воде может привести к шероховатости костной поверхности наружного слухового прохода. Но мы не можем с уверенностью сказать, как и когда изменились, например, форма и размер черепа и как на них подействовали гены и внешние условия. Это часть большой проблемы биологии развития: как влияют на формирование тел гены и окружающая среда?

Несмотря на все это, существуют характерные черты, которые, похоже, действительно возвращают нас к «более ранней» форме. Конечно, можно назвать их «пережитками прошлого» или атавизмами. Однако, если вдуматься, это же отголоски нашей эволюции, позволяющие хоть краешком глаза взглянуть на то, откуда мы родом. И те особенности челюсти Оасе, наверное, тоже относятся к архаичным чертам. Но могли ли 40-тысячелетние кости быть чем-то большим, чем слабое эхо далекого прошлого? Возможно ли, что в костях из пещеры Оасе сочетаются и современные, и древние признаки из-за того, что в этом человеке действительно смешались черты и современных, и древних людей, то есть он был своего рода гибридом? Это не такая уж нелепая идея, потому что, когда современные люди начали двигаться в Европу, там уже кое-кто был: неандертальцы.

Как показывают археологические материалы и окаменелые останки из Восточной Азии, не мы предприняли первую вылазку из Африки. До нас это сделал ряд архаичных видов человека.

В обзорной статье, опубликованной в 2003 г. в журнале Science, Энн Гиббонс писала: «Длинноногий, с относительно большим объемом мозга гоминид, названный Homo erectus, долгое время считался „Моисеем“ человеческого рода — вид, осуществивший первый массовый исход из Африки более 1,5 миллиона лет назад» [3].

Библейская аналогия — это замечательно. Я могу вообразить, как вышагивающий впереди чернобровый мужчина выводит свой народ из Африки через Красное море, но здесь двойная писательская уловка. Во-первых, ироничное, скрытое между строк «конечно же, это было не так», поскольку все мы стараемся произвести наших предков в герои и представляем их жизнь как эпопею борьбы и преодоления трудностей, благодаря чему мы и живем сегодня. А во‐вторых, затем Энн Гиббонс пишет о Homo georgicus, одном из недавних и довольно-таки щекотливых сюрпризов в европейской палеоантропологии. Недавно в Грузии у города Дманиси были обнаружены три миниатюрных черепа, провоцирующие на создание новой концепции. Датировка показала, что возраст черепов — около 1,75 млн лет. Затем в Кении нашли другой маленький череп, датированный периодом примерно 1,5 млн л. н. и принадлежащий, видимо, члену очень небольшой популяции Homo erectus, возможно, связанной с грузинскими гоминидами. Возраст кенийских черепов совпадал с возрастом другой известной находки: Турканского мальчика. Этого молодого человека с довольно большим мозгом иногда относят к Homo erectus, иногда — к Homo ergaster. (Вспомните, что в мире палеоантропологии существует два типа интерпретаторов — «объединители» и «разделители». См. с. 12.)

Вы пытаетесь выполнить точную классификацию, а останки не внушают полного доверия. Черепа из Кении и Дманиси не являются исключением. Они немного похожи на небольшого Homo erectus без крупных надбровных дуг, но имеют общие черты и с другим древним видом гоминид Homo habilis. Хотя первооткрыватели дманисских черепов убеждены, что обнаружили новый вид Homo georgicus, большинство исследователей относят эти черепа к Homo erectus. Таким образом, возможно, Homo erectus были первыми гоминидами, которые в конце концов вышли из Африки [3].

Хотя Грузия находится к западу от Каспийского моря, трудно сказать, частью чего она на самом деле является — Европы или Азии. Конечно, когда сообщили о загадочных останках «первого европейского гоминида», обнаруженного на этот раз в Сьерра-де-Атапуэрка в Северной Испании, Дманиси отошел на второй план. Новая находка датировалась периодом около 1,2 млн л. н., и исследователи предположили, что это был Homo antecessor (которого некоторые относят к Homo heidelbergensis) [4].

Примерно 300 тыс. л. н. Homo heidelbergensis в Европе эволюционировал до неандертальца. И когда современные люди добрались до Европы, на этой территории уже находились другие гоминиды — их дальние родственники [5, 6].

Первые останки древних европейцев были обнаружены в 1848 г. на Гибралтаре, но тогда никто не придал им большого значения. Неандертальцы получили свое название от Неандерской долины (Neanderthal) в Германии под Дюссельдорфом, где в 1856 г. были найдены кости представителя этого древнего вида. В долине добывали известняк, и рабочие, расчищающие завалы перед рытьем карьера, подумали, что обнаружили кости пещерного медведя. Но местный учитель определил, что это человеческие кости, и забрал их [7].

На следующий год, довольно смело для того времени, профессор Шаафгаузен из Боннского университета опубликовал статью о черепе и костях из Неандерской долины.