Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу… - Людмила Владимировна Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я понимала, что на 99,9 % мои рассуждения были глупостью. Но допускала, что существовал некий микронный процент, что не совсем уж это и глупость. Что «случайности не случайны»! Что истоки моей трагедии крылись где-то там – на страницах того пресловутого сценария. Что мой «запрос» тогда Кто-то услышал… И этот Кто-то решил: «Ты просила, вот и получай!..»
Поэтому я попросила Андрея прислать «Премьеру» ко мне на «шестерку». В распечатанном виде. Он распечатал, передал Марку. Марк в один из своих визитов принес его на «следку». Никто из дежуров даже внимания не обратил на эту кипу бумаг. Так «Премьера» оказалась в нашей камере. Дело оставалось за малым: собрать «реальных зэчек» и прочитать им этот сценарий. А затем послушать, что они скажут.
Это оказалось несложно. Мы уже привыкли собираться нашим кроссвордистским клубом у Султановой. Сидели над вопросами или же просто болтали о всякой ерунде. Бывало, что по несколько часов подряд. И вот я прошу послушать сценарий. Объясняю, что прочту текст, похожий на пьесу. И история пойдет о женщинах-заключенных. Я решила позвать еще народ, чтобы было побольше «слушателей». Обошла камеру, но у всех свои дела, все чем-то заняты. И на читку согласилась прийти только Анопочкина со своей хулиганской бандой. Ну думаю, здорово! Вот они, реальные зэчки! Ведь Анопочкина, считай, закоренелая преступница-рецидивистка. Да и Варя тоже…
Собрались после вечерней проверки. Чтобы никто не помешал. Я села на постель к Султановой, а все остальные расселись кружком то там, то здесь. Сам сценарий был стандартного размера, страниц семьдесят формата А4. То есть прочесть его можно было бы за час. Но я читала не спеша, с выражением, «по ролям». Чуть ли не до самого отбоя. Девчонки слушали молча. И я моментами думала: а они вообще понимают что-то? Я-то в такой ситуации была как рыба в воде. Прошла не через одну уже сценарную читку. И дело это для меня понятное и привычное. А вот эти, совершенно далекие от кино девицы, они-то как?..
Заканчиваю. Все молчат. Я говорю:
– Все. Это конец… Ну как вам? Какие мнения?
– Погоди, Людусик! Курить хочу – умираю! – Анопочкина вскакивает с места и убегает в туалет. За ней срывается Варя. И Султанова, медленно топая своим сапожищем тоже идет курить. И Таня тоже встает. Я, говорит, в туалет хочу! Удрали, в общем, все. Я же места себе не нахожу – поняли ли, понравилось ли?
А тут и свет уже погас. Отбой! Наконец девчонки возвращаются. И почему-то все молчат.
– Ну вы скажете, наконец, свое мнение?
– А? Да нормальное мнение… Нормальное, Людусик! – хихикает Анопочкина. «Ладно, – думаю. – С этой каши не сваришь!» Но все равно не отстаю:
– Ну хоть понравилось?
– Да! Очень! – откликается Варя. – Это кино? А где посмотреть можно?
– Ну пока нигде… Его надо снять.
– Вообще очень так реально все. И грустно вроде. И хорошо… – говорит Султанова.
– А что было дальше? – все допытывается Варя. – С этой… Крысой? Она освободилась?
– Дальше зритель сам додумывает. А как тебе кажется, освободилась?
– Ну мне кажется, что да…
– А почему?
– Не знаю. Просто кажется.
Ясно, думаю, значит, надежда в финале все же считывается. Даже такими неискушенными слушателями. Таня же заверила, что это очень и очень крутой сценарий. И фильм по нему должен получиться потрясающим.
– Будет «бомба»! – Таня употребляет традиционный тюремный комплимент. – Уверена, что получит «Оскар»!
– Да! Я бы очень хотела этот фильм посмотреть! Я слушала и будто видела все это… – говорит Варя. «Надо же, – думаю, – а она, оказывается, очень тонко чувствующая натура, хоть и три класса образования…»
Вот так вот я и воплотила в реальности «вторую часть» той своей судьбоносной идеи. А вот что касается «первой» ее части: «Вот бы снять этот фильм!» – кто знает, может, и это воплощение тоже когда-нибудь случится…
Ну а вообще, мысли: «Напророчила себе такую судьбу!» – возникали у меня тут уже не раз.
Вот взять этот пресловутый американский сериал «Оранжевый – хит сезона». Первоначально я начала его смотреть чисто из-за тематики: заключение и свобода. Из-за работы над нашим проектом про Девятаева и его побег из плена – я не только читала все книги на тему неволи, но и смотрела об этом все фильмы и сериалы, которые попадались под руку. И вот попался «Оранжевый – хит…» И меня реально затянули эти задорные трагикомичные будни женской американской тюрьмы, эти яркие харизматичные героини, в которых моментально влюбляешься. Я была в таком восторге, особенно от лихого третьего сезона, вышедшего в 2015 году, что, помню, подумала: «Вот бы и нам снять что-то подобное про российскую женскую тюрьму! Но как же такое снять?.. Как об этом написать?.. Надо же туда как-то попасть…» Вот такая нелепая мысль у меня тогда возникла…
И когда я вспоминала про это впоследствии, словосочетание «странное совпадение» – это самое мягкое, что приходило мне в голову!
Но если бы это было только одним «странным совпадением» подобного рода!
Взять хотя бы то, как незадолго до тюрьмы я сфотографировалась в сценке, где меня «арестовывают» люди в форме. Омоновцы. Мы тогда снимали этих омоновцев для нашего фильма, и ребята мне предлагают – вот, мол, сфоткайся с нами! Я говорю – давайте! Будет прикольно! Они будто бы заламывают мне руки, хватают со всех сторон и куда-то тащат. Такая вот вышла фотография. Практически иллюстрирующая мой будущий арест. Как так вышло? Непонятно…
А взять то, что я рисовала! Был, к примеру, один рисунок, сделанный незадолго до ареста, где я изобразила себя сидящей в какой-то страшной глубокой темной яме, очень грустную и одинокую. Смотрящую наверх, на далекую сияющую Луну. Чем не забытая всеми пленница?.. Почему я это нарисовала? Не знаю. Просто нашло как-то такое настроение…
А вот еще намного раньше я нарисовала свой дипломный мультфильм. Главный герой – азиатский мальчик. Рикша. Я его срисовала, по сути, с самой себя, как это обычно и бывает у художников. Мальчик с большим трудом заработал монетку и идет на рынок купить себе еды. И тут он замечает у другого торговца птичку, сидящую в клетке. Птичка несчастная, плененная – так и бьется в этой клетке! Мальчику становится ее жалко, и он отдает за нее свою единственную монетку. А потом выпускает эту птичку высоко в небо. Опять тема про клетку, про пленение… Как? Откуда?
